Алейко просто млел от наслаждения, бородачи недоумённо переглянулись, Рыжий едва сдержал смешок.
— Ну, какой тут репортаж… — Тимьян плюнул с досады.
— Может его того… салом накормить? — предложил Жирмята.
Алейко обжёг интенданта взглядом.
— Шучу я.
Ночевать на бранном поле они не решились. Передав репортаж, отправились дальше, хотя солнце уже погасло и сумерки понемногу наливались чернотой.
— Надо выбираться из тьмы, — произнёс Жирмята.
— Куда же из неё до рассвета денешься? — не понял Волошек.
— Я имею в виду тьму культурную, — пояснил товарищ. — Феодализм, будь он неладен. Система княжеских дружин и рыцарских орденов давно изжила себя. Они годятся только мужика в повиновении держать да друг с другом биться. А как серьёзная война вроде нынешней подоспеет, так толку от них никакого. Нужна мощная армия, народная, обязательная для всех… Пусть каждый сызмальства учится клинок держать, а то разбежались, как куры от лис.
— Не говори ерунды, — поморщился Волошек. — Ты предлагаешь держать такие войска, как создал Гарчи, на постоянной основе? Да это всё равно что плавать с камнем на шее. Для такой армии работа выпадает раз в две сотни лет, а то и реже. И что она будет делать всё остальное время? Границы сторожить?
— Ну, мало ли…
— А я тебе скажу. Тут только две возможности будет. Либо эта лавина рано или поздно решит потупить клинки о соседей, просто так, безо всякого повода, либо, пока достойного врага дождётся, разложится на грабежах, безделье, политических интригах. А когда пробьёт час, она окажется неспособной даже задержать вторжение, и дело всё одно закончится ополчением. Но в любом случае эта прорва будет тянуть соки из тех же крестьян, из торговцев, только во много раз больше, чем нынче, да ещё и заставит погибать их самих.
Волошек перевёл дух.
— Я ведь за нынешний порядок выступаю вовсе не потому, что у меня отец князь, и я, быть может, со временем займу его место. И не потому, что традиции наши слепо почитаю. Я действительно считаю такой уклад лучшим из того, что имеет человек.
— Мы Европу с тобой исходили, — не унимался Рыжий. — В иных землях только языком да верой отличие проявляется, но помнишь земли, что, как и наши, низовскими называют? Ты видел, как там простой мужик живёт? Дома под черепицей, нужник тёплый, у каждого в хозяйстве и лошадь, и корова тучная, и мелочи всякой в достатке. Ему, мужику, есть что терять, а потому он готов и платить, и сам ставать в строй.
Волошек улыбнулся.
— А ты видел тамошних свинок? С нашими доходягами худосочными не сравнить: упитанные, подбородки до самого хвоста, как кружевные воротники, спускаются… Но означает ли это, что их растят не на колбасу? Пойми ты. Одно дело, когда мужик власть раз в год во время сбора видит и отдаёт ей десятую часть, а всё остальное время он сам себе голова и никто ему не указывает, как и что делать. И совсем другое, когда его налогами свяжут, да самого же и служить заставят, а кроме того, урядника приставят, что каждый его шаг параграфами обложить. Вот и будет он с той тучной коровы молоко другим отдавать.
Глава восьмая
ПОКРОВ
От места, где полегли княжеские дружины, до границ Покрова они прошли за день. Тут только и начинались настоящие трудности. Несколько дней отряд топтал просёлки, тропы, месил болотца, продирался сквозь заросли, пытаясь выйти под Покров. Волошек менял направление, петлял, выписывая сущие кренделя, но зацепиться за более или менее стабильную зону отряду не удавалось. Несмотря на мощные амулеты и то, что Волошек потратил на изучение карты Дастина несколько лет, сказывалось отсутствие опыта, а возможно, сыграла роль и дестабилизация Покрова. Дважды их выбрасывало обратно почти к самому гиблому полю, и поиски пути приходилось начинать сызнова.
Висмут на просьбы о помощи разводил руками.
— Ни один из тех, кто ставил Покров, не способен познать его. В этом весь смысл. Мы так запутали пространство, что сами оказались на положении гостей.
Перемену заметили даже новички. Живые звуки вернулись, словно пробились вдруг сквозь толстую стену. Застучал дятел, протрещала крыльями стрекоза, зажужжали шмели. Волошек несколько повеселел. Если здесь уцелела живность, стало быть, и на встречу с людьми надежда осталась. Понятно, что среди множества абстрактных «людей» его больше всего волновала судьба Ксюши.
Припоминая свои впечатления от знакомства с Покровом, он покосился на спутников. Чабрец и его воины явно попали сюда впервые: они озирались, будто ожидали углядеть волшебные пылающие арки, порталы с демонами на страже, жертвенные чаши с кровью и прочую чушь из бульварных романов. Алейко тоже вертел головой, а вот эльф, как и Висмут, был совершенно спокоен. Значит ли это, что Дайарну приходилось уже бывать здесь?
Попал отряд совсем не туда, куда рассчитывал командир. Но это не пугало. Зыбкая территория на окраинах выделывала такие шутки и с опытными проводниками. Пугало другое. Деревня, на которую вышел отряд, оказалась совершенно пустой. Не такой, когда люди уходят намеренно, заколотив окна и двери, припрятав добро и скотину, а такой, будто жители внезапно пропали. Открытые настежь ворота, приготовленные к колке дрова, вывешенное для просушки бельё — всё это напомнило об окопных байках про человеческие кости. Тревога вернулась. Неужели Покров и впрямь лишился всех обитателей?
— Но ведь зверьё уцелело, — буркнул под нос Волошек.
Ещё и ещё раз он изучал старую карту. Деревня нашлась на одном из островков тверди, который помечен был странной загогулиной. Даже Висмут не мог разъяснить этот символ.
— Похож на родовой знак Астара, это колдун такой был, — заявил Висмут. — Но я точно знаю — он Покрова не ставил, гораздо раньше сгинул, а значит, его магии здесь быть не должно.
— Может, могила его здесь? — предположил Рыжий.
— Лучше бы ты ошибался, — нахмурился Висмут. — Возле могилы колдуна завсегда нечисть отирается.
— Мы всё одно долго не задержимся, — решил Волошек. — Проверим Духмяный тракт, раз уж сюда занесло, и отправимся дальше.
Ошибки быть не должно — после смены зодиака большинство старых путей из Альмагарда прервались, а на поиск новых у чернильников вряд ли есть время. В зоне высокой стабильности лишь две дороги остались прежними — Духмяная, по какой в старые времена добирались торговцы пряностями и
