день с утра пьяный. Видно царству моему пришел конец. Дайте мне лист гербовой бумаги, подпишу отречение от престола“». Подписал и заплакал горькими слезами.
Манифест об отречении от престола Николай II подписал 2 (15) марта 1917 года. Отрекся в пользу, как сказано в Манифесте, «брата нашего Великого князя Михаила Александровича». Юридически Михаил был царем всего несколько часов, пока сам не отказался от престола. Но и этих нескольких часов хватило, чтобы в революционном Петрограде заговорили о давнем пророчестве, что династия Романовых, начавшаяся с Михаила, Михаилом и закончится. В те дни петербургские мистики вычислили «роковое число» для Николая II. Им стало число «17». 17 октября 1888 года произошло крушение императорского поезда, и только чудом удалось избежать трагедии. 17 октября 1905 года царь подписал знаменитый Манифест о гражданских свободах и тем самым, по мнению большинства историков, подписал себе приговор. Роковым для династии стал 1917 год, в течение которого произошли сразу две революции. И, наконец, в ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге по приказу ленинского правительства Николай II вместе со своей семьей был расстрелян.
Через 80 лет найденные в результате длительных поисков останки были перезахоронены в родовой усыпальнице царской семьи – Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Вокруг этого события возник целый цикл мистических легенд и преданий, основанных на удивительных совпадениях, сопровождавших династию Романовых всю ее более чем 300-летнюю историю. Вспомнили о том, что в 1613 году первый царь из династии Романовых Михаил спустился к делегации московских бояр, призвавших его на царство, из дома в Ипатьевском монастыре по 23 ступеням. Последний царь из этой династии Николай пробыл на троне 23 года и спустился вниз со второго этажа дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге, где он жил, в подвал, где был расстрелян, тоже по 23 ступенькам.
Затем оказалось, что в 1918 году арестованную царскую семью из Петербурга в Екатеринбург сопровождал некий комиссар по фамилии Яковлев, а встречал гроб с царскими останками, прибывшими из Екатеринбурга в Санкт-Петербург для захоронения в Петропавловском соборе, в 1998 году губернатор Петербурга с той же фамилией – В. А. Яковлев. И даже тот факт, что на церемонию погребения специально из Москвы приехал первый президент России Борис Николаевич Ельцин в народе был признан мистическим. В советское время, будучи первым секретарем Свердловского, как тогда называли Екатеринбург, обкома партии, именно он дал указание снести Ипатьевский дом, дабы искоренить саму память о злодейском убийстве царской семьи.
В те дни в знаменитом петербургском пригороде Пушкине, который до 1918 года назывался Царским Селом, родилась новая легенда. Перезахоронение совпало с восстановлением балдахина в кабинете последнего русского императора в Александровском дворце. Как утверждает эта легенда, то ли от игры света, то ли еще от чего, но на складках черной драпировки балдахина в определенное время суток можно увидеть две четкие мерцающие буквы «Н» и «А» – Николай и Александра.
В это же время в клерикальных кругах русской православной церкви еще больше укрепились сомнения в подлинности погребенных в Петропавловском соборе царских останков. В фольклоре даже появился термин, определивший отношение к ним части общества. Их называют «Екатеринбургские останки». В связи с этим любопытны легенды, имевшие хождение в 1920-х годах. Тогда говорили, что Николай II чудом избежал смерти, что его, уже совсем седого, видели не раз на лондонских улицах. По другим легендам, Николай II тайно жил в Ватикане, скрываемый Римским папой. Еще утверждали, что царская семья вывезена из России на корабле, «беспрерывно курсирующем в водах Белого моря и никогда не причаливающем». И якобы несметные богатства Романовых долгое время не давали покоя обывателям. Будто бы они хранились в неких зарубежных «глубочайших подвалах» и ожидали прибытия «любого члена царского дома, который сможет с уверенностью подтвердить свою личность».
В заключение хочется напомнить легенду о посещении Николаем II Иоанна Кронштадтского. Тогда, если верить легендам, Иоанну привиделось все, что случится в 1918 году в Екатеринбурге. А сам Николай в беседе с ним якобы сказал: «Могилу мою не ищите». Знала ли об этом разговоре верная и преданная фрейлина царского двора Вырубова, не известно, но есть легенда о том, что раз в год, в день рождения Николая II, ее призрак выходит из могилы и ищет захоронение своего императора.
Если принять за истину, будто все происходящее в истории начинается с трагедии и заканчивается фарсом, то перезахоронение «Екатеринбургских останков» не избежало той же самой классической участи. По окончании церемонии перезахоронения петербургским милиционерам будто бы были вручены памятные медали, тираж которых был забракован из-за вкравшейся в текст досадной ошибки. Вместо слов «За упокоение монарших останков» на медалях было отчеканено: «За успокоение».
Что же удивительного в том, что на этом фантастически ирреальном фоне появился призрак Николая II, укоризненно напоминающий потомкам о своем загробном существовании. Как рассказывают современные эрмитажные работники, по вечерам, когда все затихает, в темных галереях среди старинных шпалер и гобеленов можно увидеть призрак последнего царя, неслышно ступающего по музейным паркетам. Его характерный облик тихого, уравновешенного и скромного человека легко отличить от призрака другого императора – Николая I, фигура которого, если верить современному дворцовому фольклору, также иногда появляется в эрмитажных коридорах. Говорят, он производит впечатление крайне молчаливого и необщительного человека. О том, что это именно Николай I, можно судить исключительно по солдатской выправке, фельдфебельской осанке, характерным бакенбардам и императорскому мундиру.
Как мы уже знаем, у Николая II и Александры Федоровны было пятеро детей: один сын – наследник престола царевич Алексей и четыре дочери – великие княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. Их трагическая судьба хорошо известна. Все они были расстреляны в ночь на 17 июля 1918 года в подвале дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге. Но память о них сохранилась в мифологии Петербурга.
Так, имя старшей дочери Ольги запечатлено в известном микротопониме «Ольгинская петля», как называют трамвайное кольцо, проложенное в 1910-х годах на Среднем проспекте Васильевского острова у современного здания научно-исследовательского Геологического института. Происхождение такого названия восходит к истории строительства здания Детского приюта трудолюбия на углу Среднего проспекта и 23-й линии Васильевского острова. Трехэтажное кирпичное здание приюта возводилось в 1899–1900 годах по проекту архитектора М. Ф. Гейслера. Приют был назван именем Святой Ольги в честь дочери императора Николая II великой княгини Ольги Николаевны. Имя Ольги сохранилось и в современном фольклорном названии дома № 80 по Среднему проспекту, где в свое время находился приют. Местные жители его и сегодня называют «Ольгинским домом».
Памятью о ее младшей сестре Татьяне служит название железнодорожной станции в Гатчине. Она была устроена на окраине города на территории деревни Малая Гатчина в годы Первой мировой войны и названа по имени второй дочери императора Николая II, родившейся в 1897 году. Во время войны Татьяна много времени отдавала благотворительности. Широкой известностью пользовались так называемые кружечные сборы, организованные ею в Петербурге в пользу раненых солдат. В современной Гатчине бытует легенда, что с призраком Татьяны Николаевны можно встретиться и сегодня. Он часто появляется на железнодорожной станции ее имени. Женщина в длинном платье бродит по платформе среди ожидающих поезда и время от времени восклицает: «Как все изменилось!»
Наиболее загадочной оказалась посмертная жизнь младшей дочери Николая II Анастасии. Вскоре после трагических событий в екатеринбургском доме инженера Ипатьева в Европе появилась очень похожая на Анастасию женщина, которая выдавала себя за дочь императора Николая II. Родилась легенда о том, что это не кто иная, как Анастасия, которая чудом избежала смерти. Она будто бы спаслась и через некоторое время объявилась в Германии. Сходство этой очевидной самозванки с подлинной Анастасией было столь велико, что многие жившие в то время за границей великие князья и княгини признали в ней свою родственницу. Сомневалась, пожалуй, только бабка Анастасии, вдовствующая императрица Мария Федоровна, жившая тогда в Копенгагене. Чтобы убедиться в подлоге, она решила ехать в Германию. Но германское правительство, вероятно, также сомневавшееся в подлинности этой Анастасии, настоятельно не рекомендовало ей посещение Берлина. Тогда Мария Федоровна просит бывшую няньку царских детей
