Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья.

Сел на табурете и босые ноги
Свесил на ковер.
И вздохнул, и молвил: «Ты уж за ребенка
Лучше помолись;
Это я, голубка, глупый мужичонко, –
На меня гневись…»
В ужасе хозяйка – жмурится, читает
«Да воскреснет Бог!»
«Няня, няня! Люди! – Кто ты? – вопрошает, –
Как войти ты мог?»
«А сквозь щель, голубка! Ведь твое жилище
На моих костях.
Новый дом твой давит старое кладбище –
Наш отпетый прах.
Вызваны мы были при Петре Великом…
Как пришел указ –
Взвыли наши бабы, и ребята криком
Проводили нас –
И крестясь мы вышли. С родиной проститься
Жалко было тож –
Подрастали детки, да и колоситься
Начинала рожь…
За спиной-то пилы, топоры несли мы:
Шел не я один, –
К Петрову, голубка, под Москву пришли мы,
А сюда в Ильин.
Истоптал я лапти, началась работа,
Почали спешить:
Лес валить дремучий, засыпать болота,
Сваи колотить, –
Годик был тяжелый! За Невою в лето,
Вырос городок!
Прихватила осень, – я шубенку где-то
Заложил в шинок.
К зиме-то пригнали новых на подмогу;
А я слег в шалаш;
К утру, под рогожей, отморозил ногу,
Умер и – шабаш!
Вот на этом самом месте и зарыли, –
Барыня, поверь,
В те поры тут ночью только волки выли
То ли, что теперь!
Ге! Теперь не то что… – миллион народу…
Стены выше гор…
Из подвальной ямы выкачали воду –
Дали мне простор…
Ты меня не бойся, – что я? Мужичонко!
Грязен, беден, сгнил.
Только вздох мой тяжкий твоего ребенка
Словно придушил…»
Он исчез – хозяйку около кровати
На полу нашли;
Появленье духа к нервной лихорадке,
К бреду отнесли.
Но с тех пор хозяйка в Северной столице
Что-то не живет;
Вечно то в деревне, то на юге, в Ницце…
Дом свой продает, –
И пустой стоит он, только дождь стучится
В запертой подъезд,
Да в окошках темных по ночам слезится
Отраженье звезд.

Сознательно приводим стихотворение Полонского полностью, во-первых, потому, что оно не так часто воспроизводится в печати и поэтому не имеет достаточно широкого распространения, хотя и достойно того, и, во-вторых, потому, что это довольно редкий в истории низовой культуры случай, когда городская народная легенда приобретает столь образное поэтическое оформление. Прозаический пересказ этой удивительной легенды лишил бы ее многих выразительных черт, найденных талантливым поэтом.

Строгановский дворец

Собирательный мистический образ несчастного первостроителя, возникший в убитом горем измученном воображении матери смертельно заболевшего ребенка, безымянен по определению. Однако это не значит, что за ним не стоят факты реальной истории. По утверждению одного из авторитетнейших отечественных историков В. О. Ключевского, «едва ли найдется в военной истории побоище, которое вывело бы из строя больше бойцов, чем сколько легло рабочих в Петербурге и Кронштадте» при их строительстве. Не менее впечатляюще выглядит и свидетельство городского фольклора. Вот какие песни распевали строители кронштадтской крепости:

Расскажи, хрещеный люд,
Отчего здесь люди мрут
С покрову до покрову
На проклятом острову.

Вот почему расхожее утверждение, что Петербург стоит на костях его строителей представляется не таким уж фантастическим. Куда более мистическим кажется выбор места для установки бронзового «Памятника первым архитекторам и строителям Петербурга», выполненного петербургским скульптором Михаилом Шемякиным. Сложная многофигурная бронзовая композиция была установлена на территории бывшего первого петербургского кладбища – Сампсониевского. В отличие от многих других старинных петербургских погостов, Сампсониевское кладбище не было застроено. Правда, при советской власти оно все-таки было уничтожено и на его месте был разбит районный сад культуры и отдыха. На костях. По иронии судьбы саду было присвоено имя Карла Маркса. Как мы уже знаем именно им был выдуман виртуальный «призрак коммунизма», который, бродя по Европе, дошел-таки и до этих мест.

Судьба памятника оказалась печальной. Вскоре после возведения его попросту разграбили. Кто оказался более причастным к этому чудовищному акту вандализма – прадедушка «призрака коммунизма», памятник которому был установлен в центре бывшего кладбища, потревоженные загробные тени безвестных строителей Северной столицы, некогда погребенные на этом погосте, или их современные потомки, остается