контрактов, уведомлений, отчетов, налоговых деклараций. Бумаги лучше всякой охраны защищают все от взоров любопытных. Ни у кого не возникает и тени подозрения. У нас мощнейшее прикрытие в виде… сами знаете чего.
– А как же… э-э… эксцессы?
– Вы о?..
– Да.
– И тут все сделано в лучшем виде. Мы никоим образом не причастны к этому. Работали посторонние люди, нанятые посторонними заказчиками. Никто и никогда не припишет это нам.
– Ну, раз вы так уверены…
– На все сто! Иначе быть не может. Иначе бы давно уже уносили ноги в лучшем случае.
– А в худшем?
– Ну-у… Вы сами знаете, что попадать в чужие руки нам нельзя. Живыми.
– Да-да, понимаю.
– Ну и отлично. Думаю, я успокоил вас.
– Да. Я действительно не понимаю во всех этих… играх.
– Ничего. Каждый делает свое дело, а вместе мы приближаем долгожданный момент избавления от всех проблем.
– Спасибо вам, коллега…
– Не за что. Рад, что помог. Всегда к вашим услугам.
– …Он волнуется. Нервы у него явно сдают.
– Ничего. Бывает. Поддержи его, успокой.
– Уже. Кстати, волнуется не он один. Так что я не впервые выступаю в роли утирателя носов.
– Что ж, если иначе нельзя… надеюсь, работать от этого они хуже не стали?
– Нет. Сопли развозят, но дело делают.
– И то хорошо. А что их так тревожит?
– Риск засветиться. Страх, что в последний момент накроют.
– Иногда их стоит припугнуть. Чтобы сидели тихо и не высовывали нос.
– Да. Но в чем-то он прав. Совсем без прикрытия мы не можем.
– Ну, ты-то отлично знаешь, что совсем без прикрытия мы не остались.
– Ты имеешь в виду наших людей в территориальных органах и налоговых управлениях?
– А также в Интерполе.
– О них, конечно, знаю…
– На нас работают несколько профессионалов высокого уровня. Их ты тоже знаешь.
– Но они заняты… в другом месте.
– Что не мешает им присматривать за остальным. Они осуществляют общий контроль, и как видишь, пока этого хватает. Лишь бы никто из партнеров не совершил ошибку.
– Они ведут себя осторожно, из графика не выбиваются.
– Вот именно. Не выбиваются. Не порют горячку, не спешат и не допускают истерик. И всем надо помнить – мы получим свое, только если будем идти к цели небольшим шажками, осторожно, без рывков и дерганий. Как говорят военные – тихой сапой. Чтобы никто ничего не заметил.
– Хороший девиз. Его бы еще инвесторы использовали. А то все случаи засветки происходят из-за них.
– Что делать! Они вкладывают деньги и считают, что могут позволить себе быть над законом. В принципе это верно. Только не надо кричать о сем на каждом углу.
– Им нужен видимый результат, и немедленно.
– Вот именно – видимый! И осязаемый. Впрочем, имея такие деньги, они могут позволить себе и не такое.
– Когда же мы позволим себе?..
– Когда? Самый «бедный» наш инвестор имеет восемь миллиардов. Я пока только подбираюсь к ста миллионам. А ты?
– Мне еще далеко до такого.
– Видишь! Поэтому наши аппетиты должны соизмеряться с возможностями. Ничего, как только проект заработает, мы сразу увеличим капиталы в пять-шесть раз. А до тех пор не выходим из тени. И терпим взбрыкивания инвесторов.
– Кстати, ведь подчищают за ними некие парни…
– Нанятые не нами, со стороны. Никаких концов, никаких ниточек к нам. Этот клубок не размотать.
– Именно так я сказал недавно.
– И хватит об этом. Лучше скажи, ничего подозрительного не отмечено?
– Нет. Правда, кто-то, похоже, пытался проследить некоторые наши операции. Но ничего не нашел.
– Это предположение или факт?
– Версия одного эксперта-финансиста. Мы навели справки, но ничего не обнаружили.
– Где это?
– В России.
– Плохо.
– Почему?
– Потому что Россия – самая непредсказуемая страна. Там может произойти что угодно. И именно там мы расположили основную часть работы. Вот что, давай подумаем, как усилить контроль не только за прохождением сделок, но и за всеми возможными попытками отследить их. Кстати, когда начинается новый сезон игр?
– Через неделю. Набор игроков уже идет. Предварительный этап стартует через семь дней.
– Хорошо. Когда начнутся игры, нам будет легче проводить закупки и комплектацию. Больше суеты и неразберихи, меньше возможности отследить их. Через два дня вылетай в Россию. Будешь контролировать процесс оттуда. А мы поработаем в Турции и США. И не давай раскисать исполнителям. Терять их нельзя. А искать других нет времени.
– Это понятно.
– Тогда до встречи. Я сам позвоню.
– До встречи…
9
Песню о родном городе Глеба слушали человек двадцать. Они сидели вокруг небольшого бассейна у входа в кафе «Черноморец», укрытые от солнца только что развернутым навесом. Несколько человек, сняв обувь, залезли в сам бассейн, охлаждая себя таким способом. И почти у всех в руках были бутылки и банки с тониками, коктейлями, напитками. Восполняли потери воды в организме. Чуть ли не в тройном размере…
Это было уже третье место, где он пел. Как-то само собой вышло, что, посидев полчаса на лужайке, они все двинули дальше, встретили другую компанию. Познакомились, посидели, попили, попели. И вновь ушли.
Глеб, за последние полтора часа познакомившийся с двумя дюжинами игроков, успел не только войти в компанию, но и продемонстрировать свой талант. Не зря он захватил гитару.
Кстати, с инструментом был не он один. Еще несколько человек имели при себе шести– или семиструнные гитары, на которых с разным успехом бренчали. Впрочем, в дружеском кругу на ура шло любое исполнение (ну, разве кроме откровенно слабых).
