Николай продолжал перебирать в пальцах патрон, выпрошенный у молодого лейтенанта. Сестра по- прежнему не показывалась, лишь маня Николая забытым, но родным голосом.
– Я и так в лесу, – произнес Приходько. Ему совсем не хотелось спорить с сестрой, но сейчас она ошибается. Николай действительно находился в лесу, только под березами.
– Иди сюда, в ельник! – попросила сестра и заплакала. Сердце у Николая сжалось.
– Почему? – спросил он. – Почему ты не хочешь выйти ко мне?
Девочка молчала. Николай сдавил патрон пальцами.
– Появись, Аленушка! – попросил Николай, вложив в эти слова всю нежность. – Я безумно хочу увидеть тебя! Я соскучился за эти долгие двадцать лет!
Из-за дерева выглянул край атласного платья небесного цвета. Вслед за этим перед солдатом появилась маленькая девочка лет десяти-одиннадцати. На ней было голубое платье с оборками, подол которого доходил до тонких коленей. На ногах яркие красные сандалии. На голове два пышных белых банта. Николай точно знал, что у сестры не было такого нарядного платья, потому что бедные хуторяне просто не могли купить такое.
Но, взглянув на лицо девочки, Николай без колебаний узнал в ней свою Аленушку. Черноглазая и чернобровая, его маленькая сестренка, которая могла стать дивной красавицей, не унеси ее людская толпа в неизвестность на том проклятом вокзале!
Николай заплакал, глядя на пропавшую сестру.
– Теперь ты видишь, что это я? – спросила Аленушка.
Николай засмеялся сквозь слезы.
– Иди ко мне! – попросила она с неземным страданием.
– Да, – ответил Николай. – Иду.
Он поднял ногу и пересек черту, отделяющую березы от хвойного леса.
Колебания в сугробе возобновились. Кто-то из красноармейцев даже вскрикнул.
– Нет, – умоляли солдаты. – Пусть оно уйдет!
Руки Геннадия Игнатьевича, держащие автомат весом около десяти килограммов, задрожали. Нервы не выдержали, и он закричал:
– Ну где же ты, сволочь?! Покажись! Вылезай! Всё равно убью!
Застряв по грудь в снегу, Калинин беспомощно смотрел, как Николай покинул безопасное место под березами и пересек границу хвойного леса. Сугробы держали его, словно Приходько был невесомым. Ноги не проваливались в снег даже на половину ступни. Это лишило Алексея последней надежды спасти солдата.
Калинин дернулся вперед, продвинулся на десяток сантиметров и застрял снова.
– Нет, Николай! – обессилено крикнул он. Его и подножие гигантских елей разделяло не больше двух метров. Алексей должен был преодолеть их, чтобы остановить Приходько!
Но солдат уже находился в лесу, и Алексей ничего не мог поделать.
– Коля… – сквозь слезы повторял Алексей. – Вернись!
Позади все явственней раздавались чьи-то быстрые шаги по снегу.
Снег возле солдат забурлил с неистовой силой. Под коркой сугроба словно заработал мощный насос, выбрасывающий на поверхность пушистые комья.
Напряжение достигало предела, у командира зарябило в глазах. Ствол автомата плясал в руках, но он не отваживался опустить его, каждую секунду ожидая появления твари.
Приходько остановился под могучими лапами елей в каком-то шаге от девочки. Ему хотелось заключить ее в объятия, но он не решался. Возможно, потому, что девочка казалась не совсем такой, какой он ее помнил.
Да, у нее другое платье, но ведь это же его сестра! Верно? Верно. Тогда почему Николай смущался, когда смотрел на сестру?
– Что это у тебя? – невинно спросила она. Николай понял, что девочка смотрит на его руки. Действительно, что у него в руках?
Он разжал кулак и увидел на ладони патрон. Маленький, бронзового цвета, похожий на миниатюрную бутылочку. Тот, который ему дал лейтенант Калинин.
– Что это? – спросила она.
– Патрон, – ответил Николай.
– Можно посмотреть?
…(у меня даже нет пистолета, у меня даже нет ложки)…
…(держи)…
Когда же это было? Давным-давно. Еще до заколдованного леса.
Молящий взгляд лейтенанта. Почти детский взгляд. Ему нужна кружка.
…(держи)…
– Можно посмотреть? – повторила девочка, протягивая ладошку.
