– Другой перевод – на земляка… – ответил Алексей.
– Что за фигура поднялась из снега? – холодно спросил старшина.
Калинин тяжело посмотрел на него.
– Господи! Это ужасно! – подал голос Ермолаев. Он опустил окровавленные кулаки в снег и заскрежетал зубами, превозмогая холод и боль.
Калинин вздохнул.
– Больно на сердце, – пожаловался он. – Я предчувствовал беду, но так и не сумел догнать Николая…
– Зачем он пошел в лес?
– Его позвал солдат… я не помню фамилию. Кажется, он из деревни. Такой неуклюжий, кряжистый, с сильным окающим говором…
– Смерклый? – удивился Ермолаев.
– Да. Не знаю, что произошло между ними. – Ермолаев вытащил кулаки из сугроба. Взгляд его был серьезен.
– Приходько вчера подшутил над Смерклым, – сообщил он. – Шутка получилась неудачной. Я сперва подумал, что Смерклый затаил обиду. Но потом решил, что он уже остыл.
– Думаешь, Смерклый пытался отомстить Приходько? – спросил старшина.
Калинин, впервые услышавший это предположение, внимательно посмотрел на сибиряка.
– Вряд ли, – ответил Ермолаев. – К тому же непонятно, как он это сделал.
– Я слышал, как Приходько разговаривал в лесу с маленькой девочкой, – произнес Алексей. – Его затянула в лес нечистая сила. Смерклый тут ни при чем.
Лицо старшины совершенно не изменилось. Он продолжал внимательно смотреть на лейтенанта, словно ожидая еще чего-то. Калинин понял, что Семен до сих пор не верит в заколдованный лес.
– Как вы не понимаете! – воскликнул Алексей. – Этот лес не простой!
– Я не хочу этого понимать. Я в это не верю!
– Но происходящие с нами события и есть колдовство!
– Не пытайтесь заставить меня смотреть на происходящее вашими глазами, товарищ командир! – ответил старшина. – Я воспринимаю случившееся так, как оно есть. Я не фантазер. Нужно решать проблему. Если по воле случая мы остались живы, значит, нужно думать не о судьбе и языческом колдовстве, а о том, как выпутаться из этой ситуации! А я понимаю ее так. Назад пути нет. Впереди только высота Черноскальная, неизвестно на кой нам сдавшаяся. Другой дороги в лесу нет. Я прав?
Последний вопрос предназначался Ермолаеву, который постепенно приходил в себя.
– Да, – ответил тот.
– Выхода у нас нет! – повторил старшина. – Надо идти к Черноскальной. Мы продолжим путь, но только завтра утром. Сейчас уже темно, и ничего не видать. Расщелина перегораживает дорогу. Насколько она широка – неизвестно. Кругом лес с сугробными кротами, и лишь под березами, как я полагаю, мы в относительной безопасности. Утром, когда рассветет, будет видно, что делать дальше. Возможно, нам удастся переправиться через расщелину или обогнуть ее. Кто-нибудь против?
Все, в том числе и Штолль, отрицательно покачали головами.
– Хорошо, – кивнул Семен Владимирович. – Вольно или невольно мы по-прежнему выполняем приказ комбата и движемся к высоте Черноскальная.
– Предлагаю посмотреть, что у нас осталось! – предложил Калинин. – Путь предстоит тяжелый. Мы должны знать, чем можем воспользоваться в походе…
– Погоди, лейтенант, – остановил его старшина. – Инвентаризацию оставим до утра. Сейчас настолько темно, что, не ровен час, потеряем что-либо ценное. У меня вот более прозаичный вопрос. Я ужасно хочу есть.
Еды собрали крохи. В вещмешке Калинина лежало несколько сухарей и часть пышки, с верхней корочки которой был соскоблен мак. У Ермолаева нашлось четверть плитки немецкого шоколада. У старшины только сухой чай из трав. У Штолля вообще ничего не было.
Когда они разделили эти продукты, каждому досталось по сухарю с кусочком шоколада.
На подстилке из березовых веток Ермолаев сложил дрова, запалил их, и вскоре разгорелся небольшой костерок. В плоском котелке заварили чай. Штолль присел к костру рядом со старшиной. Тот выразительно посмотрел на немца и пересел к Ермолаеву. Это не ускользнуло от внимания Калинина.
– Чем будем завтракать? – спросил старшина.
– Можно кедровыми орешками, они здесь большие, – ответил Ермолаев, грея у пламени избитые руки. – Правда, лезть за ними опасно, ведь нужно входить в лес.
– Нам в любом случае придется идти туда, – сказал Калинин. Проглоченный сухарик с шоколадом не утомил голод, а лишь возбудил аппетит. Но больше есть было нечего. – Сколько у нас осталось «маковых» патронов?
– Все, что в диске моего «ППШ», – ответил сибиряк. – Дюжина.
– Только автомат, – заключил Семен Владимирович. – И пуль хватит лишь для одной твари. Трудно нам будет.
– Мы должны попытаться дойти до Черноскальной, – упрямо произнес Алексей.
