Он оглядел подножие скалы:
– Пойдемте!
Лейтенант осторожно шел вдоль черной стены, внимательно оглядывая каждый ее квадратный сантиметр. Он остановился, заметив какой-то знак, провел по нему рукой и двинулся дальше. Старшина и Ермолаев в полном неведении послушно шагали следом.
Калинин то наклонялся, подбирая что-то с земли, то вдруг припадал к черной скале, словно прислушиваясь к звукам, раздающимся изнутри. Вскоре старшине надоело бессмысленное блуждание.
– Может, тебе помочь? – спросил он.
– Нет, – ответил Алексей. – Мы на месте.
Он отошел в сторону. В черном монолите виднелся проем в форме арки, закрытый каменной плитой в человеческий рост.
– Дверь, – произнес Калинин.
Она была густо затянута паутиной и пылью. Сгорая от нетерпения, солдаты соскребли их.
Поверхность покрывали знаки, узоры, буквы и рисунки. Преобладали волнистые линии, обозначающие воду. Алексей еще раз отметил этот факт. Именно вода являлась ключевым элементом в художественно- языческом оформлении таинственного входа.
Калинин достал тетрадь, намереваясь зарисовать все надписи и рисунки, но потом понял, что не сможет этого сделать.
– Да, командир, – кивнул Семен. – Эдак ты до вечера прорисуешь.
– Смотрите. – Алексей указал на заключенное в круг изображение свастики, которое располагалось в центре узоров. Остальные знаки и символы словно вращались вокруг перекрестья.
– Фашистский крест? – недоверчиво поинтересовался Ермолаев.
– Не совсем… – ответил Алексей. – Тот же самый знак я обнаружил на церковном шпиле в деревне Потерянная. Я полагал, что это символ Солнца – традиционное значение свастики. Но в данном случае смысл другой.
– А почему вокруг свастики буквы? – спросил Ермолаев.
– Дело в том, что каждая буква имеет собственное значение. – Калинин наклонился, чтобы лучше их разобрать. – Например, «Д» обозначает «добро». «Ж» – «жизнь». «3» – «зело», «сильно», «прекрасно». «Л» – «люди», «народ». «Т» – «твердь».
– Свастика вращает вокруг себя эти слова? – с сомнением спросил старшина.
– Не знаю. – Калинин покачал головой. Затем в задумчивости провел рукой по двери. – В принципе эти буквы отражают всё, что существует в природе. Я бы сказал, что вокруг свастики вращается мироздание.
– Однако, пора бы туда и войти, – напомнил старшина.
– У двери нет ручки, – заметил Ермолаев.
– Ну и что! – Старшина налег плечом на плиту и надавил. Калинин и сибиряк пришли на помощь. Поначалу каменная дверь поддаваться не желала, но затем всё-таки сдвинулась.
– Еще! – прохрипел Семен.
Они усилили натиск. Раздался каменный скрип. Дверь поддалась и упала с той стороны, с грохотом рухнув на пол и разломившись на куски.
Перед красноармейцами открылся вход в темную пещеру. Из отверстия дохнуло теплом.
– Интересная дверь, – произнес старшина, снимая телогрейку и выставляя напоказ грудь, на которой блестели ордена и медали. – Дверь для того, чтобы открыть ее один раз.
Калинин тоже скинул тулуп и шапку. Наверное, зимнюю одежду лучше оставить здесь, у входа.
– Как же мы пойдем туда? – спросил Ермолаев, расстегивая тулуп. – Ведь у нас нет ни ламп, ни керосина для них.
Алексей осторожно заглянул в пещеру.
– Вдалеке виднеется свет, – произнес он.
– Я тоже вижу, – подтвердил старшина, закидывая на плечи вещевой мешок. – В потемках придется идти не больше дюжины метров.
– А не кажется ли вам, что там, внутри, не должно быть света? – с суеверным страхом спросил Ермолаев.
– Если бы там ничего не светилось, – возразил Калинин, – нам бы там делать было нечего.
Семен встал посреди входа, слегка покачнувшись на каменных обломках.
– Ну что, пошли?
Они двигались по пыльному дну пещеры медленно и осторожно, шаг за шагом приближаясь к мягкому серому свету, который шел откуда-то снизу. Постепенно сумрак пещеры развеялся. Солдаты очутились на полукруглой каменной площадке.
Вокруг с трех сторон зияла пропасть. Именно из этой бездонной пустоты и исходил мягкий серый свет. Калинин встал на край и заглянул вниз. Рядом на корточки присел старшина. Площадка, на которой оказались бойцы, была вершиной огромного столба, основание которого тонуло в сером неярком свете. Вокруг него по спирали опускалась высеченная прямо в камне лестница без перил. Ее ширина позволяла пройти лишь по одному.
