вертолета.
Спигги почувствовал слабину веревки, потому что резать ее стало труднее. Он глянул вниз. Темная фигура Кузнецова перебралась на фюзеляж вертолета. Сукин сын чертовски живуч!
Хвост вертолета запутался в канатах моста. Но не это удерживало вертолет от падения, а последний канат, протянувшийся через пропасть. Спигги понял, что, если перережет оставшийся канат, вертолет рухнет вниз вместе с настырным Кузнецовым.
Он обогнул изуродованный хвост вертолета и, вновь оказавшись на краю, стал резать канат. Несколько волокон лопнули, сердцевина натянулась, словно стальной трос моста Золотые Ворота в Сан- Франциско.
Пилить канат было неудобно, и Спигги сместился еще ближе к краю. Внезапно земля под его ногами растрескалась. Спигги только успел опустить глаза, как край скалы, на котором он стоял, обрушился. Спигги попытался зацепиться за переплетение канатов, но пальцы соскользнули, и бывший федеральный агент полетел вниз.
Он упал на хвостовую балку, съехал по ней вниз до воздухозаборника, больно ударившись копчиком о край.
От толчка вертолет вздрогнул. Еще несколько слоев нитей разошлись на толстом канате, уходящем на другой край пропасти. Хвостовые лопасти вертолета вновь крутанулись, узел из канатов сместился вниз, опуская машину.
– Как ты себя чувствуешь, подонок, вися на волоске? – раздался голос Кузнецова. Спигги повернул голову и получил удар в лицо.
– Так дерутся только дети, – потерев щеку, улыбнулся Спигги. Его замах был незаметен, а удар запястьем – разрушителен. Кузнецова сбросило с шасси, и он снова повис на веревке.
Женя помотал головой. Словно копытом от лошади получил. В голове все плясало.
Веревка, на которой он висел, вздрогнула. В месте надреза волокна продолжали рваться. Кузнецов оттолкнулся от скалы, его поднесло обратно к шасси. Женя схватился руками за трубу и, взобравшись на нее, посмотрел вверх. Спигги спускался.
Вертолет в который раз тряхнуло. Волокна каната продолжали лопаться. Спигги оказался в метре от Кузнецова. Он вновь попытался ударить, но Евгений сумел увернуться и, подскочив к Спигги, вцепился в его сумку на поясе. Пальцы нащупали и сжали окутанную материей сумки коробочку с предсказанием.
Бывший агент ФБР зверски ухмыльнулся и ударил Кузнецова в висок. Женя сжался, втянув голову в плечи. Удар пришелся выше, но от этого было не легче. Кузнецов не отпускал сумку, пытаясь расстегнуть клапан. Спигги ударил еще раз.
В тот момент, когда Кузнецов подумал, что третьего удара не вынесет, звонко лопнул последний канат веревочного моста. Спигги и Женя замерли. Хвост вертолета, уже не сдерживаемый веревками, поехал вниз. Лопасти хвостового винта вновь сдвинулись и зацепились за камни. Вертолет повис над обрывом, это шаткое равновесие могло нарушить любое дуновение ветра.
Кузнецов и Спигги застыли, опасаясь даже вздохнуть.
– Ты покойник, Спигги, – прошептал Кузнецов и толкнул шасси обоими ногами.
Вертолет дернулся, хвост соскочил с края пропасти. Кузнецов сжал руку – коробочка осталась в ней.
Огромная масса вертолета падала в пропасть. Искореженный винт скребся о стену скалы, фюзеляж било об уступы. Над всей этой катастрофой стоял безумный крик бывшего агента ФБР. Кузнецов некоторое время мог наблюдать его тело, прилипшее к шасси.
Темнота поглотила вертолет, крик оборвался, а через секунду стены ущелья сотряс взрыв. Огненное облако вспыхнуло внизу, разорвав темную пелену. Металлические обломки вертолета разлетелись в разные стороны и упали, с глухим звуком ударяясь о камни.
Кузнецов висел на веревке, закрыв глаза. Скала холодила прижатую к ней щеку. Рука сжимала коробочку с предсказанием.
Женя поднял свободную руку, чтобы дотронуться до небольшого каменного выступа. В этот момент лопнула веревка.
Он не успел понять, что произошло, а лишь увидел, как над краем возникло лицо Элен. Ее тонкие руки схватили ускользающий трос.
– Элен, держи веревку! – закричал он отчаянно. – Я сейчас попытаюсь зацепиться.
Как назло, скала в этом месте была абсолютно гладкой. В первый раз, когда его поднимал Уолкер, Кузнецову не пришлось ни за что цепляться. Да и веревка была цела. Сейчас короткий конец веревки находился в слабых руках Элен.
– Я не могу! – плача, закричала она. – Веревка выскальзывает из рук.
– Элен! – попросил он. – Постарайся.
– Она выскальзывает…
– Я держу, – вдруг раздался голос.
Элен ахнула.
Рядом с ней в веревку вцепился Брюс Раш.
– Не беспокойтесь, – произнес Раш. – Я крепко держу.
Когда Кузнецов был поднят на плато, он увидел перед собой совершенно черного человека.
– Уж не в аду ли мы оказались? – спросил он, пожимая руку Рашу.
– Скорее я поднялся из ада.
