– Нет, – неуверенно ответила я. Даже оглянулась. – На этот раз вроде нет.
– В посольство ходила?
– Нет еще.
– Обязательно сходи!
– Хорошо, – кивнула я.
– Нет, прямо сейчас отправляйся!
Как же, делать мне больше нечего!
– Хорошо… Семен Капитонович, не знакома ли вам легенда об алхимике Ганеше?
– Какой период?
– Средневековая Европа. Инквизиция. Вероятная страна – Германия.
– Что-то слышал, нужно уточнить.
– Вы посмотрите? Очень нужно…
– Тебе, Овчинникова, прежде всего нужно…
– Знаю-знаю, – опередила я. – И все-таки.
– Гляну одним глазком. Да, кстати. Тебе звонили из Франции. Срочно разыскивали.
Я насторожилась.
Кто бы это мог быть? Не иначе жандармерия начала распутывать убийство Энкеля. Первым делом высказалась представительница правопорядка, которой я палец сломала. После ее показаний вряд ли у кого-то возникнут сомнения в том, кто убийца. Куча свидетелей подтвердит, как я кричала, размахивала пистолетом. Носилась по особняку с топором и угрожала покрошить всех в винегрет. Мне вряд ли доказать свою невиновность. Настоящего убийцы уже нет в живых. Он пытался летать без крыльев…
– Звонивший не представился?
– Как не представился! Кто бы с ним разговаривать стал?! – В трубке раздался шорох перебираемых бумаг. – Вот. Фамилия этого господина – Жаке.
Не может быть!
Анри! Мне звонил Анри!
Боже, как радостно на душе! Как здорово! Значит, он жив. Ух… Сделалось немного легче. Все-таки я чувствовала вину перед этнографом. Отличное известие! Лучшей была бы только весть о появлении Верочки.
– Вот его телефон, он оставил… – Старик продиктовал номер.
У меня не было ни ручки, ни карандаша, и я ногтем выдавила цифры на листке с рекламой серфинга.
Попрощалась с Семеном Капитоновичем и повесила трубку. Пожалуй, стоит позвонить Анри. Рассказать, что произошло… Хотя сейчас француз в больнице, прикован к постели. Да и спит к тому же. В Европе по- прежнему раннее утро. Нужно подождать…
От раздумий оторвала резкая боль в ноге. Посмотрела вниз и обнаружила, что в щиколотку всадила зубы мерзкая собачонка неизвестной породы. Белая, с кляксообразными пятнами, глаза красные и косые. Утробно рыча, она пыталась вырвать мои сухожилия.
Не так давно думала о шакалах – и вот на тебе! Материализовалась одна из их ипостасей и пожирает меня средь бела дня! Не подумайте, что я не люблю животных. Однако больно!..
Рывком выдернула ногу из пасти. Кажется, проклятая псина не прокусила хлопчатобумажный носок и спортивные штаны, но, чувствую, оставила оттиск зубов на память.
Собака обиженно взвизгнула, недовольно глядя на меня. Я обнаружила, что от нее тянется поводок. Пробежав взглядом по ленте кожаного ремня, увидела в конце концов мерзкого старичка, который стоял с целой пачкой конвертов, приготовленных к отправке. Он гневно взирал на мою особу. Они на пару с собакой буравили меня взглядами. Я даже не заметила, как они вошли.
– Проклятая туристка! Как смеешь приставать к моей девочке, ты!
Собака раскатисто рявкнула в подтверждение его слов. Позади парочки из-за прилавка поднялся растерянный парень – управляющий этого почтово-телефонного хозяйства. Уже без наушников. В руке пачка писем, очевидно, переданная владельцем собаки.
Я задохнулась от возмущения.
– Да она… она первая…
– Проклятые туристы! Житья нет! – визгливо выкрикнул хозяин. – Нет житья! Все заполонили, все! Ступить негде, сесть негде! Правда, Лесси?
По сравнению с тем, что я видела на улицах, обвинения прозвучали настолько глупо, что я решила уйти. Бессмысленно вступать в спор с маразматиком. Трудно что-то доказать человеку, который не слушает, визжит, а его собака так и норовит оттяпать кусок твоей ноги.
Я повернулась к дверям и почувствовала, что стальные щипцы впились во вторую щиколотку.
Едва сдержав крик, отмахнулась пяткой, намереваясь врезать божьей твари по зубам. Но сучка оказалась проворной и мгновенно отскочила, злобно скалясь.
– Проклятая туристка пыталась пнуть мою крошку! – завопил старый хрыч.
