вежливости он прикоснулся к шляпе, и на полях остались следы пыльных пальцев.
– Профессор Дюссельдорфского университета Густав Цигель рекомендовал мне обратиться к вам. – Я протянула вниз руку. – Алена Овчинникова.
– О-о! – улыбнулся он, бережно пожимая мою ладонь перепачканной в земле клешней. – Очень приятно. Много слышал о вас. Профессор Анджей Валентинский рассказывал, как вы ловко скопировали текст с фриза храма на сорокаметровой скале в Дендере. Они несколько суток ломали голову, как туда добраться, собирались вызывать вертолет, а вы взобрались и сделали необходимое в полчаса.
– Если быть точнее, за двадцать восемь минут. Валентинский проспорил мне бутылку шампанского, утверждая, что я не справлюсь даже за час.
– Великолепно… – По деревянной лесенке ван Бройтен выбрался из траншеи и предстал передо мной полностью – большой, пыльный и добрый. – Позвольте… Как вы попали в Уаироа? Разве здесь работает еще одна группа археологов?
– Нет. Я в Новой Зеландии не по работе… Мне нужна ваша помощь.
– Помогу с удовольствием такой симпатичной девушке. Мне, возможно, скоро тоже потребуется ваша помощь. Мы тут хотим вскрыть вертикальную штольню, о которой ходило много легенд. Есть надежда обнаружить неизвестные письмена охотников на моа… Итак, чем могу?
– Профессор Цигель сообщил, что вы собираетесь отправить в Бельгию партию находок. Что зафрахтовали легкий самолет, который улетает сегодня.
Ван Бройтен утвердительно кивнул.
– Да, по согласованию с правительством Новой Зеландии мы собираемся изучить часть находок в нашем университете. Знаете ли, есть предположение, что мы наткнулись на культурный слой, датированный восьмисотым годом нашей эры. Нужно все детально исследовать… Да, наш самолет через несколько часов улетает в Брюссель из Веллингтона. А в чем, собственно, дело?
– Нужно отправить в Европу мумифицированное тело доисторического человека.
– Правда? – обрадовался доктор. – Удивительно! Где вы его нашли? Извините, а какого периода человек?
Я промолчала, откровенно глядя ему в глаза. Ван Бройтен не выдержал, смутился, кашлянул, отвернулся.
– Отчего ваша спутница сидит в машине? – спросил он. – Может, и ей взглянуть на раскопки?
– Это и есть мумифицированное тело, – ответила я.
Он долго не мог закрыть рот, пялясь на Верочку и не решаясь приблизиться.
– Но она же… Выглядит живой! Как она сохранилась?.. И одета по-современному.
– Для таможни одену соответствующе. Что скажете?
– Это незаконно, – задумчиво вздохнул доктор, почесав запястьем щеку. – Но ради вас… Мы предусмотрели резерв в декларации – на сотню килограммов. Можно вписать дополнительным пунктом.
– А меня – в сопровождение?
Доктор кивнул и произнес:
– Не знаю, что с вами случилось… Если бы не ваша блестящая репутация, ни за что бы не согласился на эту авантюру.
– Я вам искренне благодарна, доктор!
– Не попадайте больше в такие истории.
– Если бы это от меня зависело…
Сумасшедшее везение? Найти знакомого моих знакомых, почти коллегу, который через три часа отправляет в Европу находки на специально зафрахтованном самолете. Решается сразу вопрос и с Верой, и со мной. Без всяких документов. Надеюсь, этот самолет приземлится нормально…
Я гнала автомобиль по горным долинам. Спешила, используя на полную катушку свои ограниченные водительские навыки. Одолев путь без аварий, вскоре оказалась в аэропорте Веллингтона. Там отыскала людей ван Бройтена, которые занимались отправкой груза. Темный, как гуталин, сенегалец – гражданин Бельгии во втором поколении, по его утверждению, – поначалу долго не мог вникнуть в суть поставленной задачи. Даже записка от доктора не сильно помогла. Пришлось очаровывать бельгийца улыбками и заискивающими взглядами, которые мне обычно не удаются, но в тот раз сработали.
– Мы будем лететь тридцать пять часов, – сообщил новый знакомый, – с пятью-шестью посадками на дозаправку.
Я быстро прикинула. Если вылетим, как и планируется, в 17.00 по Веллингтону сегодня, 28 мая, то прилетим лишь в 4.00 тридцатого числа. На поиски «живой воды» в Европе мне останется около двадцати часов.
Времени не просто мало. Катастрофически мало! На счету будет каждая минута.
– А как мне добраться до Европы быстрее?
– На пассажирском «боинге». Он все-таки реактивный. Летит порядка двадцати восьми часов.
Ух ты! Целых семь часов форы!
Решила так. Веру отправлю на самолете ван Бройтена – в компании с древностями и сенегальцем. Сама полечу на «боинге». Пока тело долетит в Брюссель, попытаюсь хоть что-то узнать.
Веру бережно упаковали в полиэтиленовый мешок и опустили в деревянный ящик со штампом «Антропологические материалы». Пока ящик грузили в маленький двухмоторный самолет «Бич 2000» с явно американским названием «Суперкороль воздуха», я получила в полиции временное удостоверение. Как и
