– А вот это тайна – такая же, как и местонахождение древних рукописей, которые переводил Ганеш.
Опять тупик.
– Значит, неизвестно кто выполнил их?
– Сравнительный и радиоуглеродный анализ показали приблизительно пятнадцатый век. В то время и жил Ганеш. Больше, к сожалению, ничего не известно.
– Извините, что побеспокоила, – вздохнула я.
– Звоните. До свидания.
Я положила трубку и задумалась.
Мне удалось увидеть все три гравюры. Одна подарена Энкелем его другу Анри Жаке. Вторая – привезена в лабораторию под Нейпиром для Дугласа Чедвика. Третья каким-то образом оказалась у Вайденхофа. Неужели они знакомы? Воистину – Энкель вездесущ!
В гравюрах нет ничего ценного. Они не несут информации. Бейкер даже не пытался уничтожить экземпляр из лаборатории, когда нашел его в моей сумке возле озера. Зато «Жизнеописание Ганеша» спецотдел добросовестно вычистил из всех архивов и библиотек. Оно и понятно: там указаны конкретные географические названия. Город, где жил Ганеш; ледник, в котором была замурована глыба «мертвой воды». Эти сведения ЦРУ вытравило надежно. А гравюра – так…
Однако…
Я вернулась к стеллажу и достала тринадцатый том, в котором, как писал в предсмертной записке Вайденхоф, содержался каталог артефактов. Отыскала букву «G», нашла раздел «гравюры» и, перемещая палец вниз по столбику названий и описаний, добралась до «Казни алхимика».
Строчки, описывающие гравюру, звучали лаконично.
Гравюра попала в коллекцию Вайденхофа не через доктора Энкеля! Получается, это вообще
Следующая строка едва не сбила дыхание вовсе. Уверена, что за эти две короткие строчки Кларк готов отдать все на свете!
Я знаю город, где жил Ганеш, и точно знаю, где искать клише! А Кларк этого не ведает.
Он не придал особого значения гравюрам, так как никто понятия не имел, откуда они взялись… Пока не представляю, какие преимущества мне дает это знание, но определенно источник «живой воды» находится в районе
Попыталась от волнения откусить кончик ногтя на мизинце, но тут же отдернула палец.
Нужно торопиться! Еще есть время, чтобы доставить Верочку в Швейцарию. Меня ожидает тьма египетская работы! Отыскать рукописи, перевести их, понять, где спрятана «живая вода». Я только вижу тропинку, а мне предстоит взобраться на вершину скалы. И, возможно, в конце пути сразиться с ужасным чудовищем, которое ждет меня там.
Подхватив сумку и оглядев на прощание кабинет, я аккуратно закрыла дверь и понеслась по галерее артефактов. Мне нужно найти Лукаса и попросить машину на день. Только как его обнаружить в этом огромном и пустом доме?..
Остановилась, словно споткнувшись. Сделала пару шагов назад.
Слева, над одним из постаментов, выделенная пучком света, возвышалась высеченная из темного камня статуя ворона. Огромный, как индейка, он расправил обломки крыльев и взирал на меня бусинами глаз. Статую не пощадило время, а кто-то, очевидно, еще и «потрудился» над ней молотком. Верхняя часть клюва отколота, а через нижнюю перекинута каменная нить, на концах которой остались горловины сосудов. Рядом на табличке надпись:
Ни слова о прелюдиях. На соседних экспонатах имеются сноски – что-то вроде: «вероятно, кость прелюдия», или: «возможно, элемент культуры». А здесь – ни намека! Вайденхоф приобрел эту древность, руководствуясь своей интуицией. И чутье не подвело антрополога. Не сомневаюсь, что прелюдии имеют отношение к «мертвой» и «живой» воде.
Только при чем тут ворон?
Выскочила из галереи. Дернула за палец скульптурку купидона – вход в потайную галерею закрылся.
Тусклый свет больше не падал из окон. На землю опустилась ночь. Беда… Придется ехать в Швейцарию в полной темноте. А я и при дневном-то свете на шоссе – как корова на льду.
– Лукас!! – заорала я, влетая в библиотеку. – Лукас, где вы?!
Свет в библиотеке и в остальных помещениях отсутствовал, в залах царил холодный мрак. Скряга Лукас, очевидно, экономит электричество. Я сделала еще десяток шагов, и мне стало страшно в этих древних стенах.
– Лукас!! – снова нарушила я гробовую тишину. – Спасите меня!
Из темных глубин донеслось долгожданное шарканье, и появился Лукас с роскошным канделябром в
