Надо же, какая я неуклюжая! Не проехала и километра, как попала в аварию!
– Франсуа…
– Что у вас там происходит? – обеспокоенно поинтересовался молодой человек.
– Я врезалась в дерево, но это не важно… Вы сказали, потерялся самолет?
– Он заправился в Бухаресте, и связь пропала. Прошло уже три часа, как он должен был прилететь в Брюссель.
Я двинула кулаком по рулевому колесу, задела клаксон, и «Боро» издал жалобный гудок – звук мгновенно поглотил темный лес. Мощный ствол, в который я воткнулась, закрывал обзор почти полностью.
Вот и закончились мои переживания. Вера потерялась, вокруг жуткая темнотища, мой «Боро» торчит в дереве, а до окончания срока осталось всего… тринадцать с половиной часов.
– Что мне делать? – Голос Франсуа сразу вывел из прострации.
– Ждите самолет.
– А если он не прилетит?
Вместо ответа я вырубила связь.
Ему что делать? Тут сама по уши в дерьме увязла!
Вылезла из автомобиля, со злостью хлопнув дверью. Спуск настолько крутой, что если упадешь, то покатишься вниз так весело, что и остановиться самостоятельно не сможешь. Разве дерево какое пособит, заодно превратив тебя в отбивную.
Обреченно приблизилась к передку машины, который дружески прижался к роковой сосне. От удара пластиковый бампер лопнул и раскололся, вдавив правую фару внутрь. Глядя на это безобразие, я думала не о том, как выбраться, а о том, куда запропастился самолет с Верочкой.
Обошла дерево с другой стороны, глядя на машину, но вся в мыслях о самолете, и решила позвонить Чедвику. Может, он окажет помощь? Все-таки бывший сотрудник ЦРУ, должны остаться какие-то контакты с гражданскими авиаслужбами.
– Вы готовите – мы помогаем! – отозвалась трубка.
– Ах да… – пробормотала я, с трудом вспоминая условную фразу, – Это… В артишоках можно ли использовать речных улиток? – Кажется чего-то напутала. Но на другом конце поняли.
– Подождите секундочку! – ответил женский голос.
Пока ждала, в глаза назойливо маячил изуродованный передок «Боро». Тяжесть давила на сердце. Не успела перевести дух, как в трубке послышался голос Чедвика.
– Да. Слушаю.
– Дуглас, это Овчинникова! Мне нужна ваша помощь.
– Какая именно?
– Я потеряла самолет, который вылетел из Веллингтона двадцать восьмого числа. Вы не могли бы разыскать его?
– А вы где?
– Я… – Машинально оглянулась. – В лесу, возле замка Вайденхоф… Кстати, у меня есть для вас интересная информация. Я знаю то, чего не знает Кларк.
– Разве такая информация существует в природе? – после короткой паузы спросил он.
– Ха-ха, – сказала я. – Это действительно так. У меня есть то, что ему нужно до дрожи в коленках. Дайте мне сутки, а затем можете использовать эту информацию в своих целях.
– О чем речь?
– Похоже, я знаю, где находится клише, при помощи которого изготовлены гравюры. Именно там могут находиться таинственные рукописи, которые переводил алхимик и которые укажут, где искать «живую воду».
– Да, это действительно ценная информация. И где находится это место?
– Люцерн, собор Хофкирхе.
Голос Чедвика прозвучал немного взволнованно:
– Это именно тот город, в котором жил Ганеш!
Я отвернулась от слепящих фар. Ничего не понимаю…
– Простите, что вы сказали?
– Собор Хофкирхе находится в городе, где родился и был сожжен алхимик Ганеш, – раздалось из трубки. – Вас насторожило то, что Дуглас Чедвик не знал названия города?
За шиворот словно вылили ушат ключевой воды.
– Кто это?
В трубке щелкнуло, затем из нее раздался спокойный, но пробирающий до костей голос Левиафана.
– Забавная штука этот модулятор голоса. Вы, мисс Овчинникова, наверное, и не знали, что такие
