Он повернул голову.
— Почему ты так сказала?
— Как?
С его лица мигом слетела беззаботность.
— Насчет другой картины.
Только не это! Она выдала себя. Она попыталась придать своему голосу непринужденность.
— Что же еще можно искать на обратной стороне холста? Не шифр же для сейфа!
Он очень внимательно посмотрел на Бренну.
— А ведь я его открыл!
Она едва дышала, а он продолжал рыскать по комнате. Что делать, если он обнаружит то, что ей нужно?
— Ответь-ка мне на один вопрос, — заговорил он после паузы. — У вас с Хэдденом, что называется, «свободные отношения»?
Час от часу не легче! Когда же он догадается, что она — не Керри?
— Нет.
— Тебе просто нравится крутить амуры за его спиной?
— Нет!
Один из мужчин на картине, которую он держал в руках, напоминал его самого. Такой же красивый, темноволосый, широкоплечий… Она отвела взгляд.
— Твоя подруга отнюдь не была шокирована, застав тебя в компрометирующей ситуации. — Слава богу, он, кажется, не обращает внимания на ее смятение. — Керри, что происходит? Почему ты разгуливаешь здесь в таком виде? Хотя лично меня эта блуза вполне устраивает.
Бренна опустила глаза. С пуговицами все в порядке.
Он водрузил на место картину с вызывающе смеющейся женщиной и тремя склонившимися над ней мужчинами, после чего приблизился к большому полотну, висевшему над кроватью.
— Можешь помочь?
Он взялся за раму. Бренна обошла железного рыцаря и ухватила картину с другой стороны. После тщетных усилий она сказала:
— Не поддается. Наверное, прибита к стене.
— М-да. Странно, тебе не кажется? Слово «странно» не подходило ни к чему, что творилось с тех пор, как она накануне пробралась в особняк.
— Что тут странного, если картина весит фунтов шестьдесят? Свалится и убьет кого-нибудь.
— Смерть от оргии. Забавное медицинское заключение.
— У тебя есть имя? — поинтересовалась она.
— Угу.
Он забрался на кровать, на черное атласное покрывало, продолжая шарить руками по раме.
— Не остри. И сойди оттуда: все изомнешь. Как мне к тебе обращаться?
Он повернул голову. На губах играла характерная убийственная усмешка.
— По-моему, тебе нравится имя Джон. Я не имею ничего против.
— Согласна. — Нелепость ситуации бесила ее. — Так вот,
Дверь гостиной отворилась.
Он уселся на кровать. Бренна пошатнулась и упала прямо на него. Его губы немедленно нашли ее губы. Это был откровенный, решительный, жадный штурм.
У Бренны перехватило дух. Его жаркое дыхание прожигало ее, она потеряла всякую способность рационально мыслить. Его язык ткнулся между ее губами, и она сдалась перед натиском. Таких поцелуев не бывает! Она не подозревала, что в ней дремлют такие желания, такое вожделение, такая страсть. Внезапная страстная атака оставила не у дел ее разум.
Она смутно поняла, что его пальцы сжали ее сосок. Она отдалась этой ласке, устремилась к нему, ей хотелось еще и еще. Другой рукой он обхватил ее голову так, что тщательно сделанная прическа была обречена, но это беспокоило ее меньше всего. Его губы творили что-то страшное, разжигая все ее скрытые до сих пор страсти.
Она чувствовала и его наслаждение. Одежда нимало не скрывала, насколько он распален. Его запах, такой мощный, такой нужный…
Бренна знала, что должна сопротивляться, а не гореть в пламени, разожженном его губами и руками. Только она не могла насытиться им. Его язык касался ее языка, пробуждая и горькое, и сладкое влечение.
Она гладила его плечи, чувствуя в них силу. Его рука скользила по ее спине, отчего он был все ближе. Голова затуманилась. Никогда и ни с кем она не испытывала подобного.
— Ох, простите, — сказал кто-то. — Сестра приехала. Увидимся.
И бесплотный голос растворился за закрывшейся дверью.
Бренна замерла. Его губы скользнули по ее щеке. Какая-то часть ее молила о том, чтобы он не останавливался. Но другая, разумная часть мозга говорила: нет. Она даже не знает этого человека.
Ей удалось оттолкнуть его и подняться на ноги:
— Что ты делаешь?
Она увидела его затуманенные глаза.
— Целуюсь. Хэдден когда-нибудь целовал тебя?
Он попытался снова притянуть Бренну к себе, но она не далась.
— Перестань.
— Точно?
Он ослабил хватку, но его лицо оставалось напряженным.
— Да.
Его тяжелый взгляд следовал за ней.
— У тебя поразительные губы, — произнес он мягким, зовущим голосом. — Это уже приходило мне в голову ночью, и я не ошибся. Между прочим, блуза опять расстегнута.
Пальцы ее, казалось, были не в состоянии совместить пуговицы и петли. Она была ошеломлена своей реакцией. Еще несколько секунд — и они сделали бы последний шаг.
— Позволь мне.
Он протянул руку к пуговице. Бренна вздрогнула.
— Ты непереносим.
— Мне об этом говорили.
— Мне нужно переодеться.
— И причесаться, — добавил он с ноткой мужского удовлетворения.
— Выйди и жди меня, иначе я позову охрану.
— Керри!
Она остановилась на полпути к гостиной, но головы не повернула.
— Тебе нельзя выходить за него замуж, — произнес он очень серьезно. — В тебе чересчур много страсти для такого сухаря, как Хэдден.
Она вышла, осторожно закрыв за собой дверь.
Спенсер наблюдал за Керри, которая спускалась по лестнице рядом с подругой. Она держалась очень прямо, высоко вскинув голову, и каждое ее движение было исполнено грации. На ней снова было простое черное платье, которое буквально заставляло мужчин пристально рассматривать ее женственную фигуру. Он с удовольствием отметил, что она распустила волосы, которые теперь спадали ей на плечи темными блестящими волнами. Она стала царственной и в то же время воздушной. Он был не в силах отвести от нее глаза.
Да, он жаждал ее. Его самого поражала сила этого желания. А мысль о том, что она выходит замуж за Хэддена Саммертона-третьего, камнем лежала на груди. Против Хэддена Спенсер ничего не имел, он даже не был знаком с этим человеком. Но женщина, находящая счастье в объятиях другого мужчины, не ответила
