— Мама, хорошие отношения в семье основы-ваются на правде.
Старая Сигрид потупила глаза и замолчала.
— Я ничего не могла сделать, — наконец ска-зала она, — эти девки сами уехали на Готланд. Гудрун тогда даже в нашем доме не жила. А потом донеслись слухи. Что было - то было, к чему ворошить старое! Главное — чтобы мир был в семье.
— Какой может быть мир? — со стоном ска-зал викинг, — моя невеста блудила и потеряла спо- собность родить. У меня был сын, а теперь никого! Данута сбежала и увезла моего сына с собой. Что мне теперь делать?
Исгерд прошелся несколько раз по комнате и опустился на скамью. Его жена продолжала рыдать, но уже не так громко.
— Ну, вот что, Гудрун, — сурово сказал мужчина, — по закону я имею право развестись с то-бой.
Женщина оторвалась от подушки и с ужасом посмотрела на мужа.
— Да, бесплодие — самая уважительна при-чина для развода. И даже твой род ни в чем не сможет меня обвинить. Пока у меня была Данута с сыном, я мог мириться с таким положением вещей. Тебе бы с ней следовало подружиться, как, например, моя мать и мать Торкеля. Тебе же понадобилась война. И по- скольку ты не можешь мне родить ребенка, я разво-жусь с тобой.
Мужчина встал и вышел из комнаты. Весь дом напряженно прислушивался к разборкам, происхо- дившим между бондом и его женой. Благополучие домочадцев напрямую зависело от семейных отноше-ний главы рода. Все, кроме Исгерда, знали и о том, что у Гудрун был любовник и о причинах ее беспло-дия. Теперь все родственники невольно притихли, разговоры и передвижения в большом бусе прекра- тились.
На следующий день Исгерд никуда не пошел, а уселся у горящего очага и долго смотрел на пылаю- щие угли. Никто не решался прервать его молчание. Только грустный Торкель сел рядом и тоже молчал.
Наконец Исгерд положил ему на плечо свою руку и произнес:
— Ну что, брат, пойдем, посидим на свежем воздухе!
Они вышли во двор и уселись на широкой скамье под большой старой березой. На душе было пусто и одиноко. Викинги даже представить не могли себе такого поворота событий. И еще они только сей-час поняли, как нужны им были их наложницы, а вер-нее — возлюбленные. Что ждало их впереди без их любви, жарких поцелуев, страстных объятий? Но ведь они не умерли, не погибли! Только оттуда нет возвра-та, а в остальном все поправимо. Братья знали, что если они отыщут беглянок, то те им все простят.
— Значит, едем, Торкель? — вдруг внезапно произнес Исгерд. — Ты согласен?
— Конечно, и чем быстрее мы выедем, тем спокойнее у меня будет на душе! — отозвался его брат.
Для снаряжения похода на Киев требовалось время и средства, к тому же владелец драккаров и друг братьев Ингмар был в это время в далекой Фран-ции. Эриксоны решили взять с собой верных людей и попробовать наняться на чужой корабль в качестве викингов. Отряд получился численностью в двадцать два молодых, но опытных рослых воинов. Остальное большого труда не составило. Варяги, уже побывав- шие в Византии и на Руси, всегда были в цене. Хозя-ин корабля предложил Эриксонам долю в добыче, а также ежедневную плату. Братья согласились, однако предупредили, что, возможно, дойдут только до Кие- ва, и оставили за собой право в любой момент поки-нуть корабль.
— Только не на волоке, и не во время сраже-ния, — ухмыльнулся хевдинг, и мужчины ударили по рукам.
Переход оказался не таким уж сложным, тем более что путь пролегал через славянские земли, где правили Рюрики. Вот только волоки из реки Ловати на Западную Двину, а затем в Славутич потребовали много сил. Хозяин корабля загрузил большое количе-ство соленой сельди в бочках и, перетягивая их вдоль волока, викинги совсем выбились из сил. Люди об-легченно вздохнули, когда после многих дней тяжело-го труда драккар плавно заскользил вниз по течению по узкому ручейку, который должен был превратиться в полноводный могучий Славутич.
Плыть по течению было очень легко, и не-большая флотилия старалась приставать к берегу как можно позднее, почти ночью. Вечерами устанавлива-лась безветренная погода. Гладь реки, подобно зерка-лу отражала в себе прозрачное розовое небо и кудря-вые берега. Редко всхлипывали весла по безмолвной воде, чтобы только направить движение судна, а гребцы слушали тягучую норвежскую песню, кото-рую под бряцало выводил один из викингов. Исгерд и Торкель, с удовольствием слушая певца, все же все время думали о своих возлюбленных, и о том, где их искать в столице Киевского княжества.
Данута и Милана расположились под навесом посередине корабля у толстого ствола мачты. Детей завернули в овечьи шкуры и шерстяные одеяла — хо-лодный утренний туман покрыл сыростью все вокруг. Кнорр растаял в предрассветной мгле как призрак, когда еще жители хутора не успели открыть глаза. Казалось, его и не было вообще. Опытный рулевой каким-то своим особым чутьем шел по только ему известным ориентирам, и то слева, то справа возника-ли из небытия отвесные утесы и пологие склоны. На рассвете купец был уже далеко в море, узкое горло фьорда давно осталось позади. Корабль присоеди-нился к целому каравану шведских торговых судов
Молодые женщины облегченно вздохнули, ко-гда заметный камень с рунами исчез за горизонтом. Погони не было. Данута смотрела на бескрайнее серое море, на душе было радостно и светло. Где-то в глу- бине сердца тлела печаль по покинутому родному мужчине, но впереди ее ждала свобода, встреча с ро- диной и близкими людьми. Ее мысли были уже там, в степном лагере амазонок, в родном доме….
— Так вы действительно амазонки? — неожи-данно спросил торговец.
Мужчина подошел сзади и его голос заставил Дануту вздрогнуть.
— Да, а что?
— В последний раз был в Киеве, так там все рассказывают, что в Суражской крепости амазонки навели порядок.
— Это как же?
— Никто этих амазонок не видел, но упорно говорят, что это именно они повесили коменданта крепости и перерезали всю ночную стражу.
Милана и Данута удивленно посмотрели на рассказчика. Хозяин корабля, видно, не прочь был поближе познакомиться с красивыми женщинами и поэтому продолжил свой рассказ с удовольствием.
— На стене амазонки оставили какой-то знак, символ мести что-ли. Рассказывают, что так они нака- зали гарнизон за незаконный арест пяти своих сестер — тех потом продали в рабство.
Подруги переглянулись.
— После этого указом императора Иоанна Цимисхия на рынке был наведен особый порядок, — мужчина был явно удовлетворен впечатлением, кото-рое произвел его рассказ, — кончился беспредел вла- стей. Там можно теперь торговать безо всяких опасе-ний.
— А почему ты решил, что это были амазон-ки? — спросила Милана.
— Да это не я решил — люди говорили. И знак там был особый, будто берендейское тайное за- клятие.
Молодые женщины обнялись и отвернулись в сторону моря, чтобы не видно было их улыбок. На душе было отрадно, что их не забыли подруги, что Полонея нашла способ отомстить подлым византий-цам, а значит, о них помнят и ждут. Торговец же не спешил уходить. Он подсел поближе к Милане с яв-ным намерением завести с ней более плотное знаком-ство. Женщина попробовала отодвинуться, но швед был настойчив.
— Ты сам рассказывал о мести амазонок, — сказала она, повернув к нему свои светло-карие ум-ные глаза.
— Ну, так мне пока что не за что мстить, — удивленно пробормотал хозяин корабля, но на всякий случай все же отодвинулся.
— Это пока, — улыбнулась Милана, поправ-ляя волосы.
Женщины уже знали, что ждет их в этом даль-нем путешествии, и поэтому оно прошло для них без
