Трое итальянских моряков вошли в ресторан и присели за крайний столик.
— Смотри, вон она сидит, — заговорщическим тоном прошептал Паоло.
Молодая женщина смотрела в иллюминатор и не обращала внимания, кто заходит, и кто выходит из ресторана. От мягкого света, льющегося из окна, ее безупречное лицо казалось еще белее, а голубые глаза как будто светились. Толстая пшеничная коса была перекинута через точеное плечо и лежала на груди. В правой руке женщина держала фужер с золотистым напитком так изящно, как будто специально позировала живописцу.
— Да, хороша, ничего не скажешь, — пробормотал восхищенный Франческо.
— Ты посмотри, какие у нее ножки! — не унимался Паоло.
Франческо чуть приподнялся и увидел. Действительно, она грациозно отвела в сторону сложенные вместе изящные ноги, вытянув носки в элегантных туфельках. Из — за короткого платья они казались еще длиннее, а серебристые колготки подчеркивали каждый их изгиб.
— Да сядь ты, а то из шкуры вылезешь, — довольно грубо осадил товарища Марко, — вон уже половина ресторана на тебя смотрит.
— Да не на меня, а на нее, — недовольно буркнул Франческо, — ты еще и не познакомился с ней, а уже охраняешь, как пес хозяйскую собственность.
Марко и сам почувствовал, что ему неприятно, когда другие смотрят на эту красивую женщину.
Задумавшись, Вера не заметила, как покончила со стейком. Но на столе появились фрукты: гроздья винограда, персики, ароматная дыня; она стала отправлять в рот ягодку за ягодкой. Музыка незаметно усилилась и приобрела ритмические черты. Посередине горбатой палубы возникло несколько фигур самых ярых любителей танцев. Вера отодвинула плотную занавесочку, за ней оказался круглый иллюминатор, окаймленный начищенной латунью. На улице стало поблескивать солнце, разгоняя утреннюю хмурость, и прохожие с удовольствием сложили зонтики. Даже сквозь толстое стекло Вера услышала мелодический перезвон старинных часов на главной городской ратуше. Молодая женщина вдруг ощутила тягучую тоску по средневековью.
— Милое, чистое время, — подумала она, хотя и тогда не все было так просто.
Ритмичные удары современной музыки стали ее даже раздражать. Захотелось насладиться ласкающими слух звуками лютни и нежной трелью серенады. Вдруг Вера ощутила, как на ее обнаженное предплечье легла чья-то холодная влажная ладонь и оглянулась. Она не увидела, а скорее почувствовала неприятный хищный взгляд уже знакомых зеленых глаз. Американский моряк стоял около ее столика и, вцепившись в руку Веры, уже тащил ее на танец. Узкие губы янки изогнулись в наглой улыбке. Вера попыталась было освободить руку — ей уже становилось больно. Но американец стиснул ее руку еще сильнее.
— Come dance, Russian … — почти рычал он, обдавая ее неприятными запахами пива и рыбы.
— Mister, I do not want to dance! — по-английски сказала Вера.
? I understand! Russian do not dance, but as soon as fuck! — загоготал обозленный отказом «американос» и сплюнул, — руссо шилюха!
У Веры все похолодело внутри от грязного оскорбления, а любитель танцев вытащил несколько стодолларовых купюр и швырнул их на стол перед молодой женщиной. Посетители ресторана невольно притихли, Вере показалось, что даже музыка остановилась. Десятки глаз смотрели на красавицу и наглого верзилу. Неожиданно даже для самой себя, Вера сгребла купюры свободной рукой и швырнула их в лицо мерзавцу. Внутри у нее поднялась такая волна негодования, что ей уже стало безразлично, что будет дальше. Моряк вытер лицо, как будто деньги были грязные и испачкали его, и осклабился ? серо-зеленые купюры полетели, кувыркаясь, вдоль дубовых досок палубы. На секунду Вера увидела в его взгляде что-то зловеще-крысиное и сбросила тяжелую влажную руку. Тогда американец угрожающе поднял другую руку, в которой держал двумя пальцами окурок, с явным намерением затушить его о руку Веры. В зале невольно ахнули, когда этот верзила поднял дымящуюся сигарету. У Веры потемнело в глазах то ли от гнева, то ли от страха, но она замерла, уже почти ощущая острую боль от предстоящего ожога. Но в этот момент уже начавшая движение вниз рука американца попала в цепкие смуглые пальцы.
— Stop, the American pig! — услышала Вера низкий голос и подняла глаза.
Это был он! Стефано ди Монтальдо или кто-то очень похожий на него! Стефано и ее обидчик схлестнулись злобными взглядами, итальянец крепко сжимал мощную руку с окурком, заросшую рыжими волосами, и хотя он был ниже американца, в его намерениях трудно было усомниться.
— Oh, lover of pasta! — Вера увидела, как американский моряк сгреб свободной рукой белоснежный китель с золотыми погонами на груди итальянского офицера.
Стефано уже стоял, широко раздвинув ноги, и повернув левой рукой американца в профиль, нанес ему сокрушительный короткий удар кулаком в квадратную челюсть, так, что одетый в морскую форму детина с грохотом полетел вперед, ударившись головой об нижнюю часть стойки бара. Посетители ресторана взвыли от восхищения, а американец попытался подняться, но получил второй хук, теперь уже прямо в нос, и снова повалился, круша столы и стулья. Его друзья вскочили со своих высоких табуреток так поспешно, что те полетели в разные стороны от барной стойки. Один из американских моряков ловко ухватился за никелированную ножку стула и размахнулся, чтобы нанести страшный удар итальянцу по голове. Защитник Веры в этот момент стоял спиной к американцу, и у нее сжалось сердце от ужаса, когда она представила, какой силы будет удар. Не думая ни о чем, молодая женщина бросилась вперед и вцепилась обеими руками в длинные сверкающие ножки. Она почувствовала, как кто-то, грубо выругавшись, схватил ее сзади за вырез, и ее любимое платье с треском разорвалась до самого низа. Американец все же попытался размахнуться и задел Веру ножкой табуретки за оголившееся плечо. Но итальянец уже среагировал, и вся компания с грохотом и проклятиями повалилась на пол. Подскочили еще два итальянских моряка, и Вера увидела, как замелькали в воздухе кулаки.
К этому времени место драки окружили восхищенные зрители, болевшие явно за Италию, а в ресторан ввалилась целая толпа итальянских моряков, и американцы, вытирая окровавленные носы и поправляя разорванную форму, поспешили ретироваться, подхватив обмякшее тело своего приятеля.
? Mi dispiace, la bella signorina ? улыбнулся Стефано и обжег Веру знакомым взглядом серых прозрачных глаз. Один погон офицера висел на последней нитке, а золотых пуговиц на полураспахнутом кителе оставалось меньше половины.
— Это он! — подумала женщина, ощутив на своей руке знакомое тепло его ладони. Сердце Веры пустилось в бешеный пляс. Итальянский офицер поправил стул и устроился напротив прекрасной незнакомки, весело улыбаясь, как будто драки вовсе и не было. Вера опустила глаза: на столе лежала до боли знакомая смуглая рука, крепкую шею обрамляла грива волнистых темных волос, а на широком плече красовался один золотой полосатый погон. Его друзей Вера почти не замечала, хотя они устроились рядом и улыбались во всю ширину своих итальянских ртов.
— My name is Marco, — начал было по-английски мужчина, но Вера перебила его.
— Говорите по-итальянски, я понимаю, — тихо сказала она.
— О, это хорошо, — обрадовался офицер, — а то эти англичане и американосы замусорили весь мир своим мямлящим языком. Меня зовут Марко ди Монтальдо.…
Вера буквально вспыхнула, вызвав некоторое замешательство итальянца.
— Ваше лицо мне почему-то очень знакомо, — Марко вдруг прикоснулся пальцем к ее губам, не давая возразить, — я сейчас вспомню, где видел вас, погодите…
Лицо моряка напряглось от трудной умственной работы, а глаза буквально впились в Веру, казалось, ощупывая ее всю изнутри. Вдруг он сконфуженно улыбнулся.
— Нет, это невозможно, так быстро, — пробормотал он, — но я вспомню, вот увидите!
— Можете не напрягать свою память, — остановила его Вера, — мы с вами нигде не могли встречаться. Меня зовут Вера. Я из Москвы, и в Италии впервые…Может, вы представите мне своих друзей?
— Это Паоло и Франческо, но они очень спешат, — Марко так сурово посмотрел на своих спутников, что те сразу перестали улыбаться, — одному из них надо на вахту, а другого — вот этого длинного — ждет жена с четырьмя детьми.
