— Да?
— Там, на бумаге, была написана какая-то цифра, ну, на упаковке платья, это что, цена?
— Да, в доме Беллони так отмечают стоимость покупки.
— Тогда вот, передайте, пожалуйста, Марко, — Вера достала из сумочки узкий кошелек и отсчитала из него несколько стодолларовых купюр. ? И еще скажите, что я очень благодарна ему за помощь..
— Я не могу принять эти деньги, — пробормотала встревоженная итальянка, — мне кажется, это подарок, сеньор будет очень недоволен…
— И все же я настаиваю, — уже тверже сказала Вера и насильно вложила купюры в растерянные морщинистые руки.
Через секунду дверь захлопнулась, и пока София соображала, что ей делать, Веры и след простыл.
— Ты что, выпустила ее? — тяжелая рука Томмазо легла на плечо жены.
— А разве я имею право ее удерживать?
— Не знаю, как ты это объяснишь хозяину, — слуга открыл дверь, и убедился, что на улице напротив их дома гостьи уже нет.
? Уехала на такси… ? пробормотала его супруга.
— Как ты глупа, — плюнул он в сторону, — ну и где теперь он будет ее искать?
Огорченная София развела руками и побрела по коридору.
— Так вот, Марко, — с жаром рассказывал четвертый помощник капитана Тито, поднимая правой рукой большой бокал с красным вином, а левой останавливая чрезмерные речи других моряков, жаждущих высказаться, — они появились не менее чем через десять минут, как ты уехал…
— Их было человек двадцать! — закричал механик Реголо, выпучив глаза, отчего его круглое лицо стало напоминать филина.
— Какой там двадцать, — не согласился Паоло, — не менее тридцати! В общем, они еще на подходе к бару стали бить всех итальянцев, что попадались им под руку, особо не разбирая…
— Ну и досталось тем студентам! — засмеялся Тито, не забывая подкладывать себе салата из большого блюда, — один покатился под лавку, а другой никак не мог понять, что происходит, и побежал только после третьего удара.
— Но вы-то не сплоховали? — на лице Марко как в зеркале отражались все перипетии отрывочного рассказа.
— Тут как раз шли мимо наши с «Октавии», ну ты знаешь, Джефферино, Орсино и другие из палубной команды…
— Когда они увидели, что мы сбросили трап, то все поняли…
— Да, поняли и бросились на выручку…
— Ты же знаешь Джефферино — он бьет один раз…
— Да, — удовлетворенно промычал Марко, — под его чугунные кулаки попадать не стоит.
— Ну, а Орсино…. он хоть и худой, но жилистый как старая говядина в припортовой таверне, и бьет рукой, как плетью, — опять вступил повествование Тито, он уже успел прожевать очередной кусок, — но этот удар любого валит с ног, — рассказчик показал, как бьет знаменитый Орсино.
— В общем, когда мы попрыгали на причал — им пришлось отступить, — заключил Паоло
— Конечно, — согласился Тито, — нас стало раза в два больше, да еще и прохожие подключились.
— Никто не любит американосов!
— А за что любить этих уродов?
— Их погнали как стадо баранов!
— А когда подъехали карабинеры? — спросил Марко.
— Да, они обычно приезжают через два часа, но сейчас почему-то быстро…целых четыре машины, человек по шесть в каждой…
— А в одной еще и были собаки…
— Пришлось нам уходить теми кривыми переулками, что прилегают к порту, — пояснил Паоло, наливая себе красного вина из большого графина.
— А это не они? — спросил Марко.
И действительно, улицу внизу заполнил тревожный рев нескольких сирен. Тито бросился к окну и сразу же отпрянул.
— Ничего не могу пояснить вам, сеньоры, — услышали недавние драчуны спокойный голос Томмазо, — сеньор ди Монтальдо отдыхает, и в доме больше никого нет.
— По нашим данным, к вам прибыла целая компания моряков, — полицейский явно не верил седовласому слуге.
— Это верно, сеньор, но я всех их отправил восвояси. Сеньор барон сегодня никого не принимает.
— Мы должны войти в дом и сами убедиться в этом, — настаивал полицейский.
— Боюсь, тогда мне придется вызвать нашего адвоката, сеньора Бурильди, — по всей видимости, фамилия известного юриста произвела на полицейских должное впечатление, — барон общается с представителями официальных органов только в присутствии своего адвоката…
— Ладно, — уже явно сдаваясь, сержант панибратски хлопнул Томмазо по плечу, — я и так знаю, что ты честный малый.
— А чего мне обманывать вас, сеньор, — пожилой мужчина сделал удивленное лицо, — молодые люди были слишком возбуждены, а барон так устал после рейса. Да к тому же он отдыхает не один, — Томмазо состроил хитрую гримасу, и командир карабинеров засмеялся.
— Теперь я понимаю, почему понадобился адвокат, — ухмыльнулся он.
Машины опять включили сирены и понеслись по улице.
— Я думаю, вам, сеньоры, лучше покинуть этот дом, — Томмазо опять заглянул в приоткрытую дверь.
Моряки, сидевшие у круглого стола в самых разных позах, застыв как в детской игре «замри», стали разом вставать, грохоча стульями.
— Тише, тише, — зашипел Томмазо, — они могут вернуться. Я провожу вас черным ходом, через двор…
Марко остался один. Еще недавно такой торжественно- красивый стол превратился в подобие помойки. Тарелки были беспорядочно разбросаны, вино выпито, а скатерть, возможно, прачке уже и не удастся отстирать.
Наступила тишина, только ветер с шелестом приподнимал легкую прозрачную занавеску. Марко встал и вышел на коридор, прошел к библиотеке и приоткрыл дверь. Внутри никого не было. Тогда Марко заглянул в ванную, другие комнаты. Веры нигде не было.
— Томмазо! — закричал барон, по-видимому, чересчур громко и раздраженно, поскольку седая голова тотчас же появилась из ближайшего дверного проема.
— А где моя гостья? — голос Марко стал заметно тише, в нем появилась растерянность.
— Сеньор Марко, я не знаю, как вам и сказать…
— Что?! — черные брови взметнулись высоко вверх.
— Сеньорита покинула наш дом сразу, когда пришли ваши друзья…
— Ты ее выпустил?!
— Мы не могли ничего поделать, — из — за спины мужа появилось сконфуженное лицо Софии. — Она просто выскользнула в дверь и убежала.
— Сколько раз я говорил вам держать двери на запоре?
— Но это же ночью, сеньор, — возразил Томмазо.
— И к тому же, имеем ли мы право удерживать ее? — робко добавила его жена.
Марко уже открыл рот, чтобы сказать что-то резкое, но махнул рукой и развернулся. Но через пару шагов мужчина остановился и спросил.
