этот порез! Боже, что со мной происходит!
И вдруг перед глазами поплыли призрачные видения. Вера, как будто сошла со старинной картины и идет по пыльной каменистой дороге… Потом он видит, как ее бьет плетью какой — то грузный мужчина, одетый в длинную тунику…а он, Марко, ее защищает. Вот она с восторгом рассматривает только что купленное у караванщика красивое платье… Он, Марко, занимается с ней любовью на старинной кровати с красным бархатным балдахином…
Марко выбежал из комнаты в коридор.
Необходимо поскорее уйти отсюда…иначе я сойду с ума! Кто я ? Марко или Стефано?
? Сеньор Марко, ? обратился к нему слуга, — а как быть с сеньоритой Терезой? Она без разрешения расположилась в вашей спальне…
? Мне все равно, я ухожу на «Октавию».
Средневековый барон
Вера сидела у окна и смотрела как холодные осенние капли, ударяясь о стекло, стекают стремительными струйками вниз, туда, где бедняги прохожие бегут по своим неотложным делам. И днем, и ночью Москва все время куда-то спешила. Вот и ей нужно поторапливаться с этим переводом. Дома ее ждет совсем поседевшая мать, а дочь Карина всегда спешит навстречу усталой маме, неся ей тапки, почти в половину своего роста.
— Вера, ты только посмотри, что пишет профессор Белковский про твои переводы! — отвлекла ее от мыслей подруга Тамара.
Из-за круглых толстых очков эта молодая женщина смотрелась намного старше своих двадцати семи лет, но когда она принималась восхищаться и щебетать, ей можно было дать и меньше.
— Вот, на его сайте: «Переводы Ермиловой отличаются редким соответствием оригиналу. У Веры Николаевны настоящий талант внутренним чувством находить современные соответствия старинным итальянским выражениям, которые даже и итальянские ученые затрудняются правильно перевести». Поняла? Ты у нас талант!
— Брось, Тома, просто профессору нравятся хорошенькие женщины! — махнула рукой Вера.
— Нет, правда, Верочка, я и сама это вижу, по — моему, ты этот староитальянский лучше родного знаешь.
— Лучше бы зарплату подбросили, чем бесплатно хвалить, — улыбнулась талантливая переводчица.
— Не в деньгах счастье, — помахала пальцем Тамара.
— А в их количестве! — в тон ей ответила Вера, — коммунальные платежи все растут и растут, а мамину пенсию и мою зарплату заморозили. Тамара, ты знаешь, сколько едят маленькие дети?
— Нет, — протянула удивленным басом Тамара.
— Они едят больше мужиков, даже девочки! — Вера изобразила удрученное лицо, — а их одежда стоит дороже наших нарядов. Тамара, перед тем, как решишь завести ребенка, отложи несколько тысяч долларов! — ? Ну, что ты, Вер, все же рожают…тем более, пособия всякие дают.
— Это не пособия, а жалкие подачки по сравнению с теми затратами, которые тебе придется понести.
— Ай, ну тебя! Сама родила, а теперь мне вкручиваешь!
— Это вышло случайно! Скажу тебе по секрету, — Вера склонилась к толстым очкам, — меня принудили…. это был свирепый средневековый барон…
Тамара не на шутку испугалась, но только на мгновение.
— Ты же была замужем! Ты что, имеешь в виду Игоря? Намекаешь на его необузданный характер?
— Нет, это произошло в средневековой Солдайе, сейчас это Судак, небольшой курортный городок в Крыму.
— Тебя на этих средневековых шоу в Судаке изнасиловали? И Игорь ничего не знает?
— А зачем ему знать?
— Так что же за наследственность будет у Карины?
Вера опять отвернулась к окну.
— Я не знаю, какая у нее будет наследственность. Пока девочка как девочка.
— Ты лучше не говори никому.
— Еще лучше, если и ты никому ничего скажешь…
— Ты что, я могила! — Тамара даже покраснела от напряжения.
— Ладно, я пошутила, ее отец ? Игорь!
Тамара долго размышляла, что-то читала в компьютере, а потом вдруг неожиданно заявила:
— И все же…. похоже, ты сказала правду. Карина лицом совсем не похожа на Игоря. Да и волосы темно-каштановые, а не темно-русые, как у него! Может, этим бароном был красавец-татарин?
— Да нет, красавец-итальянец, — сказала Вера и сразу же пожалела о своей откровенности.? Больше я тебе ничего не могу сказать!
Тамара отвернулась. Видимо, обиделась за недоверие. Часы отсчитывали последние секунды рабочего дня, и Вера стала укладывать в сумочку CD-диски — работу на вечер, которую она так любила, и от которой ужасно устала.
— Да, я совсем забыла тебе сказать, — опять оживилась ее подруга, — тебя сегодня искали, кто-то звонил.
— Ну и что?
— Так не просто искали, а из Италии. Вдруг это тот самый барон, из Средневековья? ? съязвила подруга.
— Ты же знаешь, у меня обширные знакомства с итальянскими учеными, редакторами, издателями. Впрочем, если я кому-нибудь нужна, то найдут.
Вера решительно поднялась и шагнула к выходу. В последнее время она именно так стала вставать, начинать новую работу, принимать решения. Самое трудное в жизни — сдвинуться с места, особенно, если сильно устала. Лучше это делать рывком.
Если бы в дороге можно было спать, то жить было бы немного легче. Эти ежедневные три часа, вырванные из ее жизни, уходили впустую. Вера читала любовные романы в метро и электричке, но со временем чтиво стало однообразным, любимые авторы иссякли, а другие не доставляли удовлетворения. Некоторые романы были зачитаны до дыр. И все же рыцари и викинги уносили ее в то далекое любимое средневековье, где она когда-то испытала безмерное счастье. Счастье и горе, пусть даже и сполна заплатила за минуты блаженства, но тяга к тому времени не иссякала. Со временем Вера поняла, что не все так просто было и тогда, но жизнь происходила как-то ярче, насыщенней, чем в современном мире. Мужчины были настоящими мужчинами, с оружием в руках, неукротимым нравом и острой любовью к женщине. А слабый пол мог позволить себе быть по-настоящему слабым. Хотя и не всегда все это хорошо кончалось для него. Теперь Вера поняла, что эти три часа в дороге — это и есть ее жизнь. Время, когда она могла спокойно подумать о жизни, почитать любимые книги, унестись в мечтах в любимое время и встретиться там с кем кого она так и не переставала любить. Она отбросила привычку планировать в дороге предстоящие дела и переживать о потерях. Пусть хоть эти часы жизни, в которых ничего нельзя изменить, будут сладкими. Это будет ее время, самое свободное ото всех плохих мыслей и дел.
Вера услышала из-за двери низкий мужской голос, и с раздражением нажала кнопку звонка — после напряженного трудового дня никого не хотелось видеть.
— Это моя мамочка пришла, — раздался голосок из-за двери, и она медленно откатилась в сторону.
По потрясенно-раскрасневшемуся лицу мамы было нетрудно догадаться, что произошло что-то значительное.
— Что случилось? — спросила Вера и чуть не споткнулась об элегантные мужские туфли.
Краем глаза она увидела мужские ноги в женских тапочках, занимающие половину их крошечной
