того как внимательно оглядел ее с ног до головы. Сейчас она слышала как любопытные гомонят под окнами, обсуждая подробности происшествия.
Что касается Тимура, то он испарился еще до прихода доктора, ничего не сказав Вике на прощание. Просто исчез, словно его и не было.
– С ней будет все в порядке? – Спросила Вика, отгоняя от себя подальше преступные мысли о заносчивом незнакомце.
– Вся вода уже вышла. Бутылки с горячей водой согреют ее. Вообще-то Катерине повезло. Ничего серьезного, помощь подоспела вовремя. Несколько ушибов и сильное переохлаждение в данном случае лишь малая плата за такую неосторожность. Это ж надо – свалиться в собственный колодец! – доктор осуждающе покачал головой. Он был слишком стар, чтобы спешить с выводами, но этот вопиющий случай заставил его изменить принципам.
Вике нравился Матвей Игнатьевич. Несмотря на почтенный возраст, седые виски и изборожденное морщинами лицо с сидящими на остром носу немодными очками, он был полон сил и энергии, умел слушать и располагал к себе собеседника с первого взгляда. Вика поймала себя на мысли, что ему бы она охотно рассказала о том, во что влипла по собственной глупости. Единственное, что ее удержало, это нежелание впутывать милого старика в дело, которое казалось ей все более опасным.
– Ума не приложу, как это могло случиться, – пробормотала Вика.
– Ну, об этом нужно спрашивать саму Катерину. Она скоро придет в себя. Вы побудете с ней?
– Да, конечно.
– Вот и славно. Потому что я, к сожалению, должен спешить. У меня еще два срочных вызова. Что касается Катерины, то я сделал для нее все что мог, остальное – дело ее организма. Но, думаю, что она – женщина молодая и крепкая, достаточно легко справится с последствиями.
Доктор стал аккуратно складывать инструменты в потертую кожаную сумку. Вика, воспользовавшись моментом, осторожно спросила:
– А почему не позвали ее мужа? Кажется, я его даже не видела.
Доктор на минуту замер. Венчик волос над его головой слегка дрогнул. Однако ответил он ровным, спокойным голосом:
– Костя в рейсе. Его не будет до завтрашнего утра.
– Он шофер?
– Дальнобойщик. Устроился на работу в городе. Здесь у нас заработать особенно негде. К тому же…
Матвей Игнатьевич почему-то не пожелал закончить фразу, очевидно, не захотел вмешивать в семейные дела своих односельчан постороннего человека. А ведь Вика догадалась, что он хотел сказать: Константину хотелось поменьше бывать дома с – увы – нелюбимой уже женой, и с этой точки зрения работа шофера дальних рейсов устраивала его как нельзя лучше.
Перед уходом доктор еще раз взглянул на лежащую с закрытыми глазами Катю и проговорил:
– Все-таки ей очень, очень повезло.
Ждать пришлось недолго: Катя открыла глаза почти сразу же после ухода доктора. Она повела мутным взглядом вокруг, приподнявшись на локте, как будто не узнавала собственную комнату. Вика сидела в ногах кровати, не шевелясь, пока рассеянный взгляд подруги не остановился на ней в изумлении.
– Ты? – выдохнула Катя. – Что ты здесь делаешь?
– Сторожу твой покой, – попыталась отшутиться Вика. – Знаешь, стоит мне только покинуть свой пост, как вся толпа любопытных, что толчется под окнами, ворвется в твой дом и замучает тебя расспросами. Сегодня ты героиня местных сплетен.
– Мне казалось, что я уже давно героиня, – слабо усмехнулась Катя.
Вика тактично промолчала.
– А что случилось? Что это со мной?
Теперь пришел Викин черед удивляться.
– Разве ты не помнишь? – спросила она осторожно.
– О чем?
– Я нашла тебя в колодце, барахтающейся где-то там, в глубине. Теперь мне бы очень хотелось знать, как ты туда попала?
Катя наморщила лоб и потерла виски руками, словно никак не могла ничего припомнить. Вика ее не торопила. Она отметила маленькую тревожную морщинку, прорезавшую гладкий лоб Кати и терпеливо ждала, когда та заговорит.
– Да, кажется, я начинаю вспоминать. Эти скользкие стены. Мне никак не удавалось за них уцепиться. Ступеньки обрывались гораздо выше того места, до которого я могла дотянуться. И еще – было холодно. Так холодно, что у меня сводило судорогой ноги…
– Вот об этом вспоминать как раз не стоит, – остановила подругу Вика, видя как та содрогается, переживая кошмар заново. – Все что я хочу знать, это имя того, кто столкнул тебя вниз. Кто это был?
Катя быстро взглянула на девушку, испуганно и упрямо сжав губы.
– Скажи мне, – мягко продолжала настаивать Вика. – Неужели не ясно, что ты подвергаешься опасности?
– Ты ничем не сможешь мне помочь. Никто не сможет, – прошептала Катя. Она печально покачала головой и даже умудрилась изобразить жалкое подобие улыбки.
– А я и не собираюсь брать эту почетную обязанность на себя, – успокоила ее Вика. – Ты должна рассказать обо всем Федору Карпычу, а уж он разберется в чем тут дело.
– Он не станет меня слушать.
– Это как это? Ну, хорошо. Он по-твоему не станет. Но я-то не отказываюсь. Кто это был, Катя? Скажи мне.
– Никто.
Вика застыла с открытым ртом. Интонация Кати подсказала ей, что она говорит правду, но тогда… Это же абсурд какой-то! С чего бы это Катерине падать в собственный колодец среди бела дня? Вика продолжала вопросительно смотреть на Катю, но та молчала.
– Ты что, собиралась достать воды из колодца?
– Нет. Ничего такого. Я давно не пользуюсь этим колодцем. У меня в огороде шланг, а в дом давно провели воду. Я вышла во двор… не помню зачем. Кажется, покормить собаку… Потом мне вдруг стало плохо. Перед глазами все завертелось и я, словно помимо своей воли пошла к колодцу. Не хотела, а пошла, понимаешь?
Вика откровенно не понимала. Как это 'не хотела, но пошла'? Она ж не зомби.
– На какое-то время пелена спала с глаз и я обнаружила, что сижу на краю колодца, – продолжала рассказывать Катя. – А потом вроде бы кто-то позвал меня…
– Вот с этого места поподробнее, пожалуйста! – встрепенулась Вика. – Кто позвал? Откуда?
Катя посмотрела на Вику долгим тяжелым взглядом. От шеи начала подниматься краснота, щеки заалели.
– Голос звучал из колодца, – ответила она через силу. И поспешно добавила:
– Конечно, мне это могло только показаться.
Вика, услышав про такую чушь, как зовущий из глубины колодца неведомый голос, поперхнулась и громко закашлялась.
– Продолжай, – попросила она хрипло, помахав в воздухе рукой.
– Собственно, это почти все, что я помню. Голос звал меня и я не могла ему противиться. Меня неудержимо тянуло наклониться над колодцем все ниже… ниже… Не было сил, не было желания защищаться…
– Защищаться от кого?
– Не знаю.
– Ты же сказала, что никого не было?
– Не было наяву, но там, в колодце… Кто-то требовал, чтобы я пришла. Нет, я неправильно выразилась. Это не было приказом… Голос убаюкивал, укачивал, хотелось слушать его снова и снова.
– Вместо того чтобы слушать, лучше бы позвала на помощь, – проворчала Вика.
