Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

установить колесо с черпаками, чтобы зачерпывать воду из огромных сенотес и поднимать ее на поверхность, а затем доставлять посредством акведука на поля. В своих засушливых провинциях Нумидия и Мавретания (север современных Алжира и Марокко) римляне использовали водохранилища, пруды и подземные резервуары, соединенные с каналами и акведуками, которые доставляли воду на поля и в дома. Водный тоннель, широко применявшийся царями персидской династии Ахеменидов в древнем Иране (ок. 600 до н. э.), – позднее его переняли в засушливом Египте, – был результатом разумного использования уклонов почвы и естественного течения воды, направленного в безводные районы. Разве не могли майя додуматься до этого? Огромное колесо, построенное римлянами в 113 году н. э. в городе Эм-Файюм, Египет, поднимало воду из Нила при участии человека. Вода заполняла водохранилища, а оттуда, в свою очередь, поступала в источники, купальни, пивоваренный завод и храмы (даже в две синагоги). Такое приспособление, безусловно, было по силам майя.

У жителя Америки в мозгу стояла некая блокировка, мешавшая постичь принцип колеса, и человек сам был тягловым животным. Здесь не было известно ни одно из практических применений колеса в какой бы то ни было форме: блока, арки, вала, ручной мельницы, гончарного круга или водяного колеса. Если бы последний был у майя в тот ужасный 1464 год, когда случилась засуха, за которой последовало нашествие саранчи, такое массовое, что под ее тяжестью ломались ветви больших деревьев, и насекомые «поглотили землю, пока не осталось ничего зеленого», то они могли бы выжить и выдержать сильнейший ураган, последовавший за этим и уничтоживший дома, деревья и поля. «После него на земле Юкатана не осталось деревьев… Если обвести взглядом этот край с какой-нибудь возвышенности, то он выглядит, как будто всю эту землю порезали ножницами…»

Налоги

По-видимому, только боги умели создавать нечто из ничего. На понимании того, что ничто не может проистекать из ничего, основывается система налогообложения. Римляне использовали слово taxare в значении «резко коснуться», и большинство людей во все времена чувствовали, что это бремя. Для майя, которые приблизились к проблеме денег настолько, что сделали средством расчетов какао-бобы, налоговое бремя приняло форму принудительных работ.

Подробности малоизвестны. Если взять ацтеков, то у нас есть некоторое представление о том, как облагалась коллективным налогом каждая община, или кальпулли. Записи ацтеков дают точное представление о том, как с побежденных взималась дань (которая была формой налога). В другом огромном теократическом государстве, царстве инков, существовала форма принудительных работ под названием мита, когда каждый трудоспособный мужчина был обязан отдать государству установленное количество своего труда, что фиксировалось при помощи инкского узелкового письма кипу. Хотя, возможно, у майя и были такого рода записи, но до нас они не дошли.

Ближневосточные цивилизации, такие как шумерская (и ее наследники, другие месопотамские цивилизации), вели точный счет налогам при помощи клинописи, и полагают, что это важное дело стимулировало изобретение и совершенствование письменности. Это было справедливо и в отношении ацтеков. Благодаря символам в их книгах податей нам точно известны города, которые лежали в пределах государства ацтеков. Если такие списки и существовали у майя, то в своем чрезмерном рвении святые отцы, вероятно, уничтожили все вещественные доказательства.

Кукуруза была первой статьей налогов. Часть излишков урожая крестьянин отдавал сборщику налогов батабу, который отвозил их в «государственные» хранилища. Далее, в качестве формы барщины, крестьяне обрабатывали личные кукурузные поля жрецов и знати и убирали с них урожай. Ланда пишет: «[простолюдины] обрабатывали земли владык… сажали на них винные деревья бальче, хлопок, перец чили и кукурузу».

Строительство также было частью налога, взимаемого с каждого. Дома представителей правящих классов строили простые люди за свой счет. Составной частью барщины было строительство мощеных дорог; эту тяжелую работу выполняли члены общин, которые жили вблизи дорог. Знатных людей носили в паланкинах так же, как и «царей» ацтеков, которые позволяли, чтобы их переносили на небольшие расстояния. Представители знати инков использовали паланкин как средство передвижения и выбирали крепких мужчин в носильщики, которые переносили их на расстояние тысяч километров. Неизвестно, принято ли было у майя переносить на паланкинах и свиту, но «если господа выезжали за пределы своих поместий, они брали с собой большое количество людей».

Строительство общественных зданий было главной трудовой повинностью. Совершенно очевидно, что огромные религиозные центры, такие храмовые города, как Тикаль – город, занимающий площадь во много квадратных километров, в котором есть водохранилища, гигантские дамбы и площадки для игры в мяч, фасады которых украшены замысловатой резьбой, – предполагают наличие сложной общественной организации и эффективное использование человеческого труда. Всегда можно было рассчитывать на то, что индеец будет охотно работать на строительстве храмового города, так как в конечном итоге он от этого только выиграет. Все хотели снискать благосклонность богов. Было бы неверным считать, что это был рабский труд. Он сильно отличался от труда, которым позднее майя заставляли заниматься их белые завоеватели. Этот труд шел на пользу испанцам, но не майя.

Многие в обществе майя были освобождены от уплаты налогов. Представители знати, жрецы, гражданские чиновники и военные чины жили за счет налоговых сборов с простого народа. К тому же немалое число ремесленников, которые украшали храмы, наносили резьбу на стелы и руководили нанесением резьбы (если только не делали это сами) на деревянные дверные и оконные перекрытия и маски для актеров, содержалось за счет накопленных излишков продукции, свезенных в казенные хранилища теми майя, которые платили налоги.

Боги, в каком бы обличье они ни выступали, всегда дорого обходились Мексике.

Ткачество

Иш-Чель-Як, дочь богини Луны, покровительницы деторождения, была покровительницей ткачества[33]. Из-за того, что ткачеством занималась исключительно женщина, которая была почти постоянно беременной, майя, возможно, стали объединять мысленно эту деятельность и состояние, которые в других обстоятельствах не связаны между собой.

Ткачеством занимались как для домашних нужд, так и для того, чтобы торговать. Женщины ткали уипилли для себя и набедренные повязки для своих мужчин. К сожалению, у нас нет образцов этой одежды, помимо их изображений на фресках, керамике и в скульптуре. Насколько мы знаем, у майя ткачество носило светский характер. Они не назначали, как инки, «избранных женщин», которые жили и ткали в священных чертогах.

Прядение было неизменно женским занятием. Сами орудия труда символичны: незамужняя женщина – spinster, прядильщица («прясть» по-английски spin. – Пер.); а женщина – это «сторона, которая за прялкой», так как пряжу всегда сучили с прялки, которая у женщины находилась под рукой.

Рис. 69. Иш-Чель-Як, богиня ткачества. Она была дочерью Иш-Чель, богини Луны и покровительницы деторождения, супруги Ицамны, бога учения у майя. Из «Тро– Кортесианус»

Веретено известно во всем мире. Веретено майя представляло собой палку длиной от 25 до 30 см с керамическим блоком противовеса, расположенным на расстоянии около 8 см от ее конца. К веретену прилагалось небольшое керамическое блюдо. Эти глиняные веретенные блоки – все, что осталось от ткачества майя.

Хлопок «собирали в поразительных количествах; он растет во всех уголках этой страны… есть два вида хлопка». Один вид был однолетним:

«…они его сеют каждый год». Другой – многолетним, сорт древесного хлопка (Gossypium herbaceum), и, как предполагает его классификация, «он плодоносит в течение пяти или шести лет каждый год». Был известен и древесный хлопок, его использовали и доинкские культуры; он рос в прибрежных районах вокруг Пьюры (север Перу).

Прежде чем ткать, нить красили. Красители, растительные и минеральные, имели символическое значение. Черный был символом войны, так как у стрел и копий были обсидиановые наконечники; черный краситель получали из угля. Желтый, цвет спелой кукурузы, был символом пищи. Этот краситель получали