береговая страна станет почти пустыней». Предсказание исполнилось, хотя уже после смерти Лидгера, который умер в 809 году. С этого времени, как в качестве очевидца рассказывает его преемник – а от него- то мы и имеем сведения об этом пророчестве, – набеги викингов почти ежегодно причиняли неисчислимые бедствия этой стране.
Когда викинги совершали свои походы на прибрежные острова и ближайшие побережья европейского континента, они не везде являлись врагами. Иногда они заключали союзные договоры, в силу которых та или другая область считалась мирной зоной. Они пользовались ею, как местом для остановок, чтобы оттуда предпринимать походы дальше. Таким образом завязывались дружеские отношения с чужими князьями и повелителями, которые находили для себя выгодным дружить с этими опасными морскими героями, приглашать их к себе в гости на пиры, где вино лилось рекой, где звучали песни скальдов. И своей родины не щадили эти псы моря, пока наконец могущественные скандинавские князья не решились отогнать их от своих берегов. После этого ладьи викингов направлялись исключительно к югу и западу.
В 787 году они впервые показались на южных и западных берегах Англии, встревожив осевших там англо-саксов. За первыми смельчаками появились и другие.
При одном из этих набегов, по рассказу саги, страшная судьба постигла Рагнара Кожаные Штаны, прославленного в песнях. Он был взят в плен и брошен в колодец, наполненный змеями. Там, без единого стона, он окончил свои дни, заеденный отвратительными гадами. Самым прославленным из его сыновей был Бьёрн Железнобокий, названный так потому, что никогда не получал ран. Пошла молва, что его мать посредством колдовства заговорила его от огня и железа. Он также, как и его брат Сигурд Змеиный Глаз и его воспитатель Гастинг еще при жизни отца совершали дерзкие набеги на берега Англии и Ирландии, проникали в глубь страны и всех истребляли, обагряли землю потоками крови, расцвечивали небо пожарами. Они совершили поход, чтобы отомстить за смерть Рагнара. За ними шли тысячи бойцов – юношей, мужчин. Во все соседние страны были разосланы послы приглашать к участию в этом походе. Из всех областей Скандинавии – из Швеции, Дании и Норвегии – двинулись отряды воинов, которые были смелы, свирепы и также готовы к смерти, как и к победе. Готовясь к такому походу, викинги строили боевые корабли, ковали оружие, щиты и латы, чистили шлемы, оттачивали мечи и копья. В назначенный день корабли спускали на море, и к ним со всех сторон стекались воины. Приносили большую жертву богу Тору и кровью жертвенного животного окропляли головы присутствующих. Боевые знамена укреплялись на корабельных мачтах. Воинство, полное надежды, поднималось на борт, и флот, тяжело нагруженный оружием и красивыми, сильными, хищными людьми, выходил в открытое море навстречу славе, смерти и добыче.
Норманны почти ежегодно повторяли свои набеги на Британские острова и к середине IX века фактически завоевали прибрежные зоны.
Во Франции во времена Карла Великого появление этих даже по внешнему виду страшных чужеземцев испугало прибрежное население. Однажды, когда великий король находился в одном из городов Нарбоннской Галлии, в гавани этого города показались корабли викингов. Жители приняли было их за иноземных купцов. Но могущественный король, до которого дошли уже вести о страшных гостях, узнал их сразу.
Не успели они показаться, как тотчас же куда-то скрылись, а Карл, который сидел тогда за столом, подошел к окну. Долго стоял он там, и присутствующие заметили, что он плачет. Никто не смел его спросить о причине этих слез. Наконец он сам прервал свое молчание и сказал вассалам: «Знаете ли вы, верные мне, о чем я плачу так горько? О, конечно, я не боюсь, что они причинят нам большой вред своим жалким грабежом. Но меня глубоко смущает то, что они при моей жизни так близко подошли к этому берегу. Мне слишком тяжело думать о том, какое несчастье они принесут моим племянникам и их народам». Но и сам великий Карл не мог защищать от вторжений с Севера свое огромное царство на всем его протяжении. Однажды к берегам Фрисландии неожиданно пристал флот из двухсот ладей, который собрал богатую добычу и снова ушел в открытое море, пока Карл готовился к обороне. В 820 году тридцать норманнских предводителей совершили хищнический набег на берега Франции и триста миль прошли вдоль по берегу. Они нагрузили свои корабли такой огромной добычей, что не могли транспортировать пленных и отпустили их на свободу. Скоро на своих боевых ладьях, снабженных башнями, они стали заходить в устья рек, на веслах или на парусах подниматься далеко вверх по течению, приставая то к правому, то к левому берегу. Прибрежные жители, заметив приближение врагов, трубили в так называемый громовой рог и этим давали населению сигнал к бегству. При первых звуках этого рога все бросались прочь от берегов – пастухи старались отогнать подальше свои стада, жители сел – унести свои пожитки.
Мало по малу викинги под предводительством своих морских королей становились все смелее. В середине IX века они опустошили Гамбург. Тогда они появились так неожиданно, что жители не успели бежать; спаслись только архиепископ и его духовенство. Церковь и монастырь были сожжены, много жителей было взято в плен, много убито, и гамбургское архиепископство на долгое время прекратило свое существование. Викинги, идя от Шельды и Эльбы по немецкому и французскому берегам, достигали Гаронны и еще дальше – Испании. Они останавливались на островах в устьях Сены, Луары и Шельды. Они поднимались по Гаронне, чтобы осадить Тулузу, и по Сене, чтобы осадить Париж.
Карл Великий делал все от него зависящее, чтобы преградить норманнам дорогу в глубь страны, но его племянники в борьбе за наследство не брезговали пользоваться услугами свирепых чужеземцев и, таким образом, давали им возможность проникать во внутренние районы Франции. Скоро они наводнили почти половину Франции, так как все новые и новые толпы искателей наживы шли по следам предшественников. Население бежало и напрасно искало себе убежища в церквях и монастырях. Норманны врывались в священные места, захватывали беглецов и сокровища, забирали драгоценности из тайников под алтарями, из крипт и могил мучеников, убивали всех и потом жгли сами храмы. В кровопролитной битве при Фонтенэ (841 г.) франки понесли страшное поражение, и норманны, которым никто уже не мог оказать сопротивления, растеклись по стране во всех направлениях. В Нанте они убили епископа и вырезали его общину в кафедральном соборе. Страх перед ними был так велик, что крестьяне не осмеливались собирать урожай. По стране бродили стаи волков. Казалось тогда, что хищные звери вместе с северными варварами станут хозяевами Франции.
Особенно интересно сообщение арабского историка о тех опустошениях, которые эти морские разбойники произвели на берегах Испании.
Еще в 844 году они попробовали напасть на астурийский берег и на Корунью, но король Рамиро I заставил их отступить. Тогда они направились к югу, чтобы напасть на арабов-мусульман, которые тогда владели большой частью Испании. Прежде арабы были в дружбе с норманнами, и калиф Абдуррахман II, неизвестно по какому поводу, посылал к одному из морских королей поэта Газаля. Арабский поэт при этом посольстве импровизировал в стихах, славя красоту супруги короля, Тевды. Правоверные называли норманнов маджу, язычниками. Ибн-аль-Кутиа, один из старейших испано-арабских летописцев, рассказывает следующее:
«Абдуррахман строил в Севилье большую мечеть, и так как стены этого города в 230 (845 г.) были разрушены маджу, приказал восстановить и их.
Приближение язычников смутило всех жителей; все бежали и искали убежища то в горах, то в Кармоне. На всем западе никто не смел выступить на борьбу с этими бешеными людьми. Поэтому призвали к оружию население Кордовы и соседних провинций. Когда ополчение было собрано, визири повели его против врагов. Для защиты границ, как только маджу высадились на крайнем севере и овладели долиной Лиссабона, призвали и пограничных жителей. Визири со своими войсками остановились у Кармоны. Но так как враг был очень храбр, они не посмели напасть на него до прибытия пограничных войск. Наконец пришли и они... На восходе солнца было замечено войско маджу из 16000 человек, которое шло по дороге к Морону. Когда они прошли мимо, мусульмане отрезали им отступление к Севилье и всех их изрубили. Потом визири двинулись вперед и, когда дошли до Севильи, увидели, что ее комендант осажден в замке. Он соединился с ним, и жители толпами стали возвращаться в город. Кроме того отряда, который был изрублен в походе, у маджу было еще два больших отряда – один шел к Лаканту, другой двигался к кварталу Бениль Лаита в Кордове. Когда же маджу, которые еще находились в Севилье, заметили приближение правоверного войска и узнали, какое несчастье постигло их отряд, двигавшийся к Морону, они поспешно сели на корабли. Поднимаясь вверх по реке вплоть до замка, они встретили своих товарищей. Когда и те сели на корабли, они все вместе стали спускаться вниз по реке, а жители провожали их проклятиями и
