На стене, приклеенная по углам кусочками жеванного хлеба, висела афиша с портретом грозно насупленного Роберта Робертовича. Громадные буквы извещали:
С. МАРШАК
«СКАЗКА О ГЛУПОМ МЫШОНКЕ»
Читает
Р.Р. ПОПУГАЙ-АМАЗОНСКИЙ
Шарик начал понимать, что произошла ужасная ошибка. Захара в квартире артиста не было.
Все еще на что-то надеясь, крикнул:
— Захар, не бойся, мы пришли тебя выручать!
Тишина.
«Значит, — решил сыщик, — Захар спрятан в другом месте. С поличным не поймали, надо припереть к стенке неопровержимыми уликами. Не вызывая подозрений, найти образец почерка».
Когда Шарик вышел в соседнюю комнату, артист зашевелился, подобрал крыло и сел.
— Кто вы та-такие? — залепетал Роберт Робертович. — Что вам ну-нужно?
— Мы пришли пригласить вас на воскресник. Пойдете?
— Я с-сделаю все, что вы хотите. Только не убивайте.
— В таком случае распишитесь, что вы придете. Вот здесь.
Шарик протянул Амазонскому блокнот и костяную ручку.
— С у-удовольствием.
Амазонский написал извивающимися, как пиявки, буквами:
С первого взгляда Шарик понял: таинственное письмо написано другой рукой. Все предположения сыщика рухнули в одну секунду. Перед ним с ослепительной ясностью встало все, что они натворили: взломали дверь честному артисту, довели его до обморока и сделали заикой. Артист разговорного жанра — заика!
— О-о, — застонал Шарик. — О-о-о!
— Что случилось? — шепотом сказал Иван Иванович. — Это не он?
Шарик отрицательно покачал головой.
— О-о, — застонал Слон, — о-о, Шарик!!! Извините великодушно, — умоляюще обратился он к Попугаю-Амазонскому, — произошла какая-то дикая ошибка. Я принесу вам свою дверь, я…
— Подождите, Иван Иванович, — остановил его Шарик, — не в двери дело. Роберт Робертович, почитайте, пожалуйста, стихи, которые вы декламировали перед нашим приходом.
— Если угодно… — тотчас согласился Амазонский и, выбросив вперед блистающее крыло, начал: — Прибежала мышка-мать…
— Роберт Робертович, вы не… вы не заикаетесь?!
Артист застенчиво усмехнулся:
— А-а, пусть это вас не тревожит. У меня бывает иногда… от неожиданности. Но когда опасность минует, все быстро проходит.
— До свидания! — с облегчением воскликнул Шарик. — Извините.
— Извините, — пробасил Иван Иванович. — До свиданья, — он с кряхтеньем выдернул бревно, застрявшее между полом и потолком. — Дверь я вам обязательно принесу!
— Бог с ней, с дверью! — засмеялся артист.
Когда общественность спустилась вниз и уселась на лавочку, Слон произнес:
— Да-а-а, Шарик…
Сыщик сидел, опустив уши на глаза.
Подрывная деятельность в недрах двора
— Не бойся, глазастенький! — Крот погладил Захарку по голове, а Захарка фыркнул и отскочил в сторону.
Крохотные глазки Крота наполнились слезами, он всхлипнул и начал причитать:
— Бедный, бедный старый слепец! Маленький, миленький котенок его как чумы боится! А за что? Разве я когда-нибудь кому-нибудь что-нибудь сделал плохого? Наоборот, все обижали меня! Когда там, наверху, строили девятиэтажный дом, экскаваторы разрушили все мои подземные постройки и уничтожили громадные запасы зерна, червяков и различных семян. С тех пор целью моей жизни стала страшная месть. «Пусть провалятся!» — решил я и начал строительство подкопа…
— Это вы под наш дом подкоп строите? — спросил Захар. — Кто это должен провалиться? Мы, что ли, все?
— Что ты, малыш! — засуетился Крот.
Только сейчас Захарка понял весь смысл деятельности, которая кипела в пещере. Страшная опасность угрожала маме, братьям и сестренке, всем жителям девятиэтажного дома на улице Дружбы. Дом может рухнуть, похоронив под собой всех его обитателей! Нужно немедленно предупредить об опасности!
Захарка присел, шмыгнул между ног у Крота и бросился к выходу из пещеры.
— Держи-и его, Крыс! — закричал Крот.
Крыс в два прыжка настиг Захара и кольнул его в спину иглой.
— Еще раз вздумаешь бежать, проколю насквозь! — зашипел Крыс. — Проколю, зажарю и съем!
Захар узнал лапу, которая утянула его под землю, а сейчас тащила к Кроту.
— Вот что, малыш, — сказал Крот, — бежать тебе некуда, все равно заблудишься в тоннелях. Их у меня тысячи. Ты будешь у меня поводырем, я стал плохо видеть. Согласен ты помочь бедному старому инвалиду?
— Умру, а водить вас никуда не буду! — крикнул Захарка.
Крот приказал:
— Хомы, ошейник!
Тотчас подскочили два хомяка с ошейником и прикрепленной к нему цепочкой.
— Ну ты, — сказал один, — подставляй шеяку!
Захар решил бороться до конца и изо всей силы толкнул хомяка в грудь. Второй повис на Захаре сзади. Захар лягнул его ногой и вдруг услышал шепот:
— Соглашайся, котенок. Мы тебе потом поможем. А то погибнешь ни за грош.
И подумал Захарка так: «Ну, убьют меня, а что толку от этого? Нет, надо схитрить, а потом убежать, чтобы сообщить на поверхность».
И Захар покорно дал надеть на себя ошейник, цепочку от которого хомяки с низким поклоном вложили в лапу Кроту.
Крот сильно дернул поводок, и Захарка повалился к его ногам, заплакав:
— Ой, дяденька, больно. Я больше не бу-уду…
— А-а, с удовлетворением произнес Крот, — жидок на расправу! Веди меня к счетной машине.
Захарка быстро отвел Крота к машине.
— Теперь к чертежу.
Хомяк, который надевал на Захара ошейник, украдкой показал: поддержи, мол, под локоток Крота.
Захар, хоть и противно было, поддержал.
А Крот прямо-таки растаял.
— Тебя как зовут? — спросил он милостиво.
