— И все-таки вы меня спасли. Почему?
Несмотря на завязанные глаза, он повернулся точно туда, где стояли Сэм и Черная Метка: его чуткие уши позволили ему верно определить направление. Убийца развел руками.
— Мне заплатили. Спрашивай его, — ответил он, ткнув пальцем в черного рыцаря.
Черная Метка не пошевелился. Робин понурил голову:
— Миззамир сказал мне, что вы — злые…
— Это так, — кивнула Валери. — Кроме Кайланы, конечно.
— Друиды не считаются, — вставил Арси.
— Нет, — согласилась Кайлана, — хотя порой и кажется, что это не так.
— И все-таки вы позволили им меня спасти… — настаивал Робин. Он хотел понять.
— А ты думал, я стану спорить с нашим черным гигантом, с его-то мечом? — поинтересовался Арси, приподнимая бровь.
— И вы действуете заодно…
— Это лучше, чем умереть, — заметил Сэм.
— И вы не ссорились, и не наносили друг другу удары в спину, и даже не оставляли товарищей в беде! — воскликнул менестрель. — Я этого не понимаю! Почему? Создания Тьмы так себя не ведут!
— А, опять эта чушь насчет добра и зла! — презрительно проворчал бариганец.
— Послушай, — начал было Сэм, но Валери его перебила:
— Кентавр, злой человек делает то же, что и добрый. Разница только в причинах.
— Да и добрый человек способен на невероятно злые поступки, — тихо проговорила Кайлана. — Вот скажи, например: разве это не зло — убивать разумные существа?
— Э-э… да, — предположил Робин.
— Но Фенвик и его люди — сторонники добра — хотят нас убить. Они от этого становятся злыми?
— А мы раздробили те скелеты, — вставила Валери. — Это ведь были исчадия Тьмы… Но мы от этого добрее не стали.
— А этот дурень Сэм пристукнул насильника в Мартогоне, — сказал Арси, доставая трубку и кисет. — Кем ты будешь его считать: героем, поскольку он спас девицу, или злодеем, раз убил человека?
— Да, — подхватил Сэм. — А Арси рискнул своей шкурой, чтобы украсть для нас целительной воды… Он злой, потому что крал и при этом нанес немалый ущерб тем варварам, или добрый, потому что помог нам?
— Мы — злые, потому что помогаем друг другу из эгоистических соображений, — подвела итог Валери. — Мы поняли, что, если не будем действовать заодно, погибнет мир — а значит, и мы.
— При менее веской причине наш союз не продержался бы и пяти минут, — серьезно проговорила Кайлана. — Мы перерезали бы друг другу глотки за малейшую выгоду… Но когда на карту поставлено столько, приходится выбирать: действовать заодно или погибнуть… А мы слишком любим себя, чтобы выбрать второе.
— В людях много всего перемешано, — сказал Арси. — Есть такое, что нельзя назвать просто добром и злом или законом и беззаконием. Есть еще предубеждения, причуды, привязанности, суеверия, привычки, воспитание, союзы, гордость, общество, устои, враждебность, предпочтения, ценности, религия, обстоятельства, настроения, упрямство, честь, месть, ревность, досада… тысячи обстоятельств, из прошлого и из настоящего — и от них зависит, как какой-то человек поведет себя в определенной ситуации.
— Неплохой словарный запас для деревенщины, бариганец, — заметила Валери. Арси поежился.
— Ну, слышишь же, что говорят вокруг и учишься помаленьку, — пробормотал он.
— Иногда помогаешь другим не только ради выгоды, — тихо добавил Сэм. — Есть дружба, доверие и любовь… Эти вещи присущи не только Свету… Просто у нас их труднее завоевать, и встречаются они реже… Но тем не менее они существуют.
При этом он с тоской смотрел на Кайлану, но никто этого не заметил. Робин поднял стянутую шарфом голову.
— Вы действительно уверены, что если потерпите поражение, то мир погибнет? — спросил он.
Все дружно это подтвердили.
Робин задумался, подергивая ушами, а потом, похоже, принял решение.
— Тогда у меня тоже есть стимул присоединиться к вам — сугубо эгоистический. Я тоже не хочу, чтобы мир погиб. И к тому же вы спасли мне жизнь. Я обязан вам — а в особенности Черной Метке — своей жизнью. По законам нашего племени я у вас в долгу до самой смерти. Может, ваши цели и темные, но альтернатива гораздо страшнее, так что вы действуете, как это ни удивительно, ради общего блага. Но я больше не желаю судить, что есть благо, а что — зло. Просто я изо всех сил буду вам помогать.
Он стащил с запястья волшебный браслет и швырнул его в пропасть. Раздался звук, словно лопнула цепь.
— Он говорил правду, — негромко сказала Кайлана.
Она взяла Робина за руку и повела его по узкой тропе. Сэм посмотрел на Черную Метку, и рыцарь едва заметно кивнул.
11
— Тасмин, я доверяю вам, словно брату, но я знаю этих злодеев. Если у них была хотя бы малейшая возможность спастись, они ее использовали.
Фенвик на мгновение оторвался от своего занятия — он оперял стрелы — и в упор посмотрел на короля Одена. Тасмин непонимающе заморгал.
— Но куда же они могут пойти? — спросил он. — По ту сторону гор нет ничего, кроме… ну… опять-таки гор!
— Это не важно, — заявил Фенвик. — Я преследовал их через все Шестиземье и не собираюсь отказываться от погони. Я хочу воздать им по заслугам — а заодно вырвать из их лап кентавра и друидку. И я очень хотел бы, лорд Тасмин, чтобы вы тоже не отступались.
— Ну конечно же, Фенвик… Но, право… какой они могут причинить вред?
Фенвик опять поднял голову, и взгляд его был холоден.
— Очень серьезный, друг мой. Очень и очень серьезный. — Он посмотрел на сумрачные горы, торчащие из тумана. — Нам надо спешить: ведь мы не знаем, где они выйдут. Отправьте ваших людей через северный перевал, Тасмин, а мой отряд пойдет через южный.
Миззамир наблюдал за этой беседой в волшебном зеркале, позаимствованном им в хранилище замка. Восстановить волшебную чашу удастся не скоро: для этого требовалась новая жидкость и новые камни. Маг погасил изображение и задумчиво поглядел на собственное пыльное отражение.
— Похоже, мне стоит проверить, как дела у моего агента, — вслух подумал он и мысленно сосредоточился на браслете, который вручил юному кентавру. В предыдущие попытки магия друидки и натуанки мешала ему определить его местонахождение, но на сей раз помехи не было. Он увидел браслет совершенно ясно: тот лежал на дне пропасти — разбитый, с другими камнями. Изящные брови Миззамира поползли вверх.
— Гм, похоже, юноша переметнулся… Или его разоблачили. Ну, если случилось первое, то с помощью магии я верну его к Свету, как и остальных, а если второе… Нет, месть — это гадкая штука. Я просто приложу все силы, чтобы найти тело и вернуть его к жизни.
Он задумчиво побарабанил пальцами по волшебному зеркалу и, встав, выглянул в только что отремонтированное окно.
— Однако сначала надо заняться наиболее важным, — сказал он себе. — Они явно покинули Путак- Эйзум, а значит, ищут последнюю Часть Ключа… А потом — к Лабиринту? Если Ключ будет собран, это вполне вероятно… Это должна знать даже натуанка. Магия Лабиринта, моя собственная магия и магия остальных помешают мне проникнуть в него, пока он не пройден… Но если злодеям удастся разрешить его загадку, то магия ослабеет, и я встречу их в самом центре. А если они потерпят неудачу… — Он печально вздохнул. — Трагично, конечно, но, с другой стороны, проблема исчезнет.
Миззамир повернулся и стремительно вышел из комнаты, а пылинки за его спиной танцевали в солнечном луче, словно золотистые мотыльки.
Спустившись по предательским осыпям на склонах Дурдрудимских гор, злодеи вышли к
