— Не… — сказала Зизани.
— А вальс вы любите? — спросил он, дабы переменить тему.
— Не… — решительно покачала головой Зизани.
— Я спросил, — продолжал Провансаль, — вовсе НС потому, что решил, будто вы плохо танцуете свинг. Наоборот, я нахожу, что вы танцуете мастерски. Вы так потрясно следуете за партнером… Высший класс… Можно подумать, вы брали уроки у профессионалов.
— Не… — ответила Зизани.
— А вы в последний раз давно танцевали?
— Давно, — ответила Зизани.
— Жаль, — посетовал Провансаль, — а что, ваши родители отпускают вас из дому без разговоров?
— Не… — ответила Зизани.
Вместе с музыкой кончился и их танец. Длился он чуть больше, чем предыдущий, потому что, когда Майор вовлек красотку в свою орбиту, пластинка уже играла. Провансаль поблагодарил:
— Спасибо, мадемуазель. Зизани ответила:
— Спасибо, месье.
Cлучившийся рядом Антиох, не любитель особо церемониться, бесцеремонно обхватил девицу за талию и поволок к столу с напитками.
— Так вас зовут Зизани? — спросил он.
— Да, а вас?
— Антиох, — признался Антиох, которого и впрямь звали Антиохом, тут уж не поспоришь.
— Странное имя… ну да ладно… Налейте мне что-нибудь, Антиох.
— А что вы будете пить? — спросил Антиох. — Сивуху или цианистое игристое?
— Коктейль, — попросила Зизани. — На ваш вкус. Майор мрачно наблюдал за Антиохом, а между тем выдала свои начальные аккорды третья пластинка: «Toddlin' with some skeletons»[5]
— Как вы находите Майора? — осведомился Антиох.
— Мировой парень, — промолвила Зизани.
— А чем занимается ваш дружок Провансаль? — перебил ее Антиох.
— Почем я знаю. Он такой малахольный, двух слов связать не может. Он меня за неделю уже забодал, а все под предлогом, что его родители знакомы с моими.
— А… — протянул Антиох. — Ну-ка, белокурая малютка, выпейте это. Не сомневайтесь, штука клевая.
— В самом деле?
Она выпила, и ее глазенки заблестели.
— Потрясно… Вы, я смотрю, на высоте.
— Еще бы! — согласился Антиох, в котором, если с ушами, было метр восемьдесят пять росту, никак не меньше.
— Потанцуете со мной? — кокетливо предложила Зизани.
Антиох повел ее на середину зала; он уже заметил, насколько удобен покрой ее платья: довольно свободный широкий лиф перекрещивался под грудью и завязывался на пояснице.
Майор с отсутствующим видом плясал с толстой брюнеткой, у той наверняка пахло из-под мышек, да и танцевала она, широко расставив ноги — очевидно, чтобы быстрее сохло.
Антиох завязал разговор.
— Правда же, удобно, — сказал он, — когда есть водительские права?
— Да, — ответила Зизани. — Я свои получила две недели назад.
— Неужели? — воскликнул Антиох. — И когда вы начнете давать мне уроки?
— Ну… когда хотите, дружище.
— А признайтесь честно, как вы относитесь к улиткам?..
— Положительно, если хорошенько запить белым вином.
— Значит, на следующей неделе даете мне урок.
— А что, у вас прав нет? — удивилась Зизани.
— Есть! А какая разница?
— Вы надо мной смеетесь.
— Дорогая, — возразил Антиох, — за кого вы меня принимаете?
Антиох привлек Зизани к себе, та, надо сказать, не сопротивлялась. Однако он тотчас же отстранился: Зизани прижалась к его щеке своей, и он со всей ясностью осознал, что еще немного — и плавки не выдержат.
Музыка в очередной раз прервалась, и Антиох сумел соблюсти приличия, незаметно сунув правую руку в карман брюк. Воспользовавшись тем, что Зизани повстречала подругу, Антиох присоединился к подпиравшему стенку Майору.
— Хочешь, гад, увести ее у меня из-под носа! — набросился на приятеля Майоротходите далеко от двери, чтобы не пропустить момент, когда девица вернется и постучит. Но ее нет и нет…
Чтобы оправиться от такого потрясения, раскупорьте бутылку. Сделайте добрый глоток прямо из горла. Но осторожно! Оставьте хотя бы половину! Может, не все еще потеряно!
Тук-тук! В дверь стучат…
В ы (грубо, чтобы ее проняло). Не могли поторопиться?
О н а (с деланным удивлением, но в общем довольная). Ах, какой вы злюка!
В ы (слегка притягивая ее к себе за талию). Ничего я не злюка… вы же знаете…
Она (притворно вырываясь, что позволяет вам ненароком проверить ее правую грудь). Ну-ну, будьте паинькой…
В ы (с рассеянным видом, не выпуская ее правой груди, но весьма непринужденно). Так как насчет стакана?
Она (победно сует вам под нос форменный наперсток). Вот!
Она (продолжает). Понимаете, Жак пригласил меня танцевать, я не могла отказать…
В ы (ворчливо). Какой такой Жак?
Она. Да Жак! Который привез меня на машине!
Вы. А, этот белобрысый болван?
Она. Во-первых, он очень милый, а во-вторых, не белобрысый…
В ы. Значит, вам по вкусу белобрысые…
Она (кокетливо смеясь). Ну да!
В ы (раздраженно, так как сами вы чернявый). Что ж, о вкусах не спорят…
О н а. Не глупите…
Смеясь, она пододвигается и кладет руку на бицепс вашей согнутой левой руки. Правой рукой вы обнимаете ее и, слегка сжав, спрашиваете:
— Что же вы не пьете?
— Так вы не налили.
Свободной левой рукой вы наливаете вино и вместе с ней выпиваете. Вы уже так заложили за галстук, что он весь мокрый. А платка вы не держите. Вы с отвращением усаживаетесь на единственное незанятое сиденье (Адмирал оттяпал себе чуть ли не весь диван). Она стоит и вытирает вам галстук своим платком.
— Так удобнее, а то вы вон какой вымахали…
Она поворачивается левым боком, и легкого толчка достаточно, чтобы она села вам на правое колено.
Остальное зависит от того, низойдет ли на вас в эту минуту вдохновение.
Под конец, поглядев вам в глаза (чтобы не сказать «карие» вместо «синие»), она выдает
