- Я понимаю, но вазу с цветами никогда не ставят на туалетный столик.
- Мне мама разрешила!
- Ты поняла меня, Эстелла?
Эстелла с вазой в руках побежала к нам в спальню; тетя Мими ее догнала, ухватилась за вазу, которую Эстелла сжимала в руках, ее глаза сверкали, она была в ярости. Одна потянула, другая тряхнула и… красивая ваза упала на пол и разбилась на мелкие кусочки.
- Ой, - вскрикнула Эстелла и закрылась у себя в спальне; она плакала, плакала…
Тетя Мими ничего не сказала. Она аккуратно подмела все осколки вазы, а потом пошла в магазин. Вечером, когда Эстелла села за стол - что она увидела рядом со своей тарелкой?
Великолепную вазу из хрусталя!
После мгновения тишины Эстелла пробормотала совсем тихо: «Спасибо». Тетя Мими покачала головой:
- Не за что, девочка моя - ты видишь: все образуется. И поставь ее, пожалуйста, на камин.
Снова наступила тишина.
Эстелла смотрела на тетю Мими, тетя Мими - на Эстеллу, обе были холодны и вежливы. А потом Эстелла вдруг пожала плечами и, ничего не говоря, поставила вазу на камин. Но весь ужин она не проронила ни слова, а вечером в постели она двадцать раз мне повторила, что терпеть не может тетю Мими и хоть бы та заболела «бери-бери'8 (это такая болезнь, которую они прошли по естествознанию). Она была очень ласкова со мной - поцеловала, прежде чем уснуть. Это все потому, что она скучает по маме и ей нужно, чтобы я ее очень любила, но мне все равно приятно.
3 апреля, суббота
Вчера у выхода из школы меня с грустным лицом поджидала Эстелла:
- Я по географии - седьмая!
- Но это же неплохо! Вот бы мне стать седьмой!
Но ее это совсем не утешило и за обедом она почти ничего не ела.
- Этот ребенок слишком много думает об оценках, - объявила тетя Мими. - Разве можно прийти в дурное настроение из-за места, которое совсем недурно?
- Так ведь, - сказал папа, гладя по голове Эстеллу, - она в классе всегда первая.
И мы стали говорить об успехах Эстеллы. Тетя Мими слушала нас с интересом.
Наконец спросила:
- А остальные? Алина? Она тоже хорошо учится?
Папа мгновение поколебался:
- Она очень старается.
И посмотрел на меня с нежностью. Но я не захотела ничего скрывать, рассказала про свои места, как я была предпоследней по арифметике.
- А мне, - добавил Рике, - это почти что все равно - особенно, по арифметике.
- Понятно, понятно, - сказала тетя Мими, - значит, это Эстелла у вас - гордость семьи?
- Да, да, - сказали мы с Рике.
Наконец бедная Эстелла успокоилась и жалобным голосом проговорила:
- Мне все же хотелось бы немножечко сыра…
Потом она очень приветливо себя вела с тетей Мими, чтобы показать, будто забыла про историю с вазой.
- Мой дорогой Рике, - продолжала тетя Мими, - ты очень сообразителен - разве ты не хочешь получить хорошую отметку? У тебя завтра есть арифметика?
- Да, да.
- Ну, тогда послушай, мальчик мой: если вернешься с хорошей отметкой, я тебе кое-что подарю.
- Спасибо, спасибо, тетенька - вот увидишь, я обещаю получить завтра хорошую отметку.
Даже не доев сладкого, он побежал учить уроки. Вечером он подошел ко мне:
- Проверишь меня, Лилина?
Он рассказал все без ошибки и раскраснелся от радости:
- Как ты думаешь: что мне подарят? Я очень хочу красный поезд - как у Габриэля, но с вагончиком и с туннелем!
Назавтра, придя на обед, он прыгал, плясал, орал: получил хорошую отметку!
- Очень хорошо, - сказала тетя Мими. - Я купила тебе подарок.
Она подала ему очень красивый сверток - для поезда, правда, маловатый.
- Это, наверно, коробка красок, - прошептал мне Рике, - а может, шоколадка!
От нетерпения у него не получалось вскрыть сверток; я ему помогла, и достала из свертка… серую книжицу: «Арифметика без слез», - с картинкой на обложке: школьник, плачущий у покрытой числами доски. А сама книжка была полна задачек!
Рике взял книжку и посмотрел на нее, повесив нос.
- Ну что же ты? - сказал папа. - Что нужно сказать доброй тете?
- Да нет, это, конечно, еще не все…
- Прекрасно, - сказала тетя Мими и ушла на кухню.
Папа заругал Рике: нельзя так отвечать родной тете. В конце концов, Рике пошел на кухню и поцеловал тетю Мими, а та в ответ несколько суховато улыбнулась.
Ему было грустно, и я посадила его себе на коленки.
- Лилина, - сказал он тихо-тихо, - расскажи мне сказку про трех медведей!
К нам подошла Эстелла с рисунком, который ей нужно было дорисовать - она хотела показать его мне. Мы чувствовали себя очень сплоченными все трое. Я сказала себе, что не позабуду этот миг никогда.
6, вторник
Тетя Мими все переменила у нас дома: солонка исчезла, часы «без десяти шесть» теперь идут, и когда я сижу за столом, меня завораживает, как у них поворачиваются стрелки. И Рике, как я, смотрит на них с грустью.
Понемногу тетя Мими стирает следы присутствия мамы. Маленький столик из ее спальни, ножницы, шкатулку для шитья тетя Мими перенесла в столовую; на камине больше нет фотографий.
Правда тетя Мими нас балует. Она подарила нам еще по подарку: Эстелле - красивый воротничок, Рике - зеленый шарик, а мне - великолепное ожерелье с красными бусинками.
Еще одна очень важная новость: мадемуазель Делис пригласила нас всех в гости к себе домой на чай - в каникулы!
- А где живет мадемуазель Делис? - спрашивали мы друг у дружки на переменке. - На какой улице, на каком этаже?
И Жаклина Муш знала: улица Жуфруа, 28, четвертый этаж, а занавески на окошках - желтые. Это должно быть великолепно! Но почему занавески? Не может быть, что она такая же, как все: ест, пьет, спит или чистит зубы и гримасничает из-за щетки, - совершенно невозможно. Мне кажется, она всегда должна оставаться такой, как есть: в своем розовом шарфике, светлой блузке, с приятным смехом.
Когда я рассказала про приглашение Эстелле, та рассердилась.
- А почему это ей не пришло в голову, когда у нее в классе училась я? - заметила она сухо.
И потом, всякий раз, как я собиралась рассказать ей про мадемуазель Делис, она меня не слушала. Я поняла: ей завидно.
7, среда
Вот так история с Мари Коллине! Сегодня утром она вошла в класс опустив голову, в застегнутом по самое горло пальто, и пробралась к себе на место, не раздевшись. Учительница на нее посмотрела:
- Что же это, Мари - ты разве не знаешь, что у нас есть вешалка?
- Знаю, мадемуазель, но я… мне… мне холодно!
- Холодно? Но здесь же тепло!
- Я простыла! - воскликнула Мари таким жалобным голосом, что мы все засмеялись.
