непредсказуемый, как пороховой заряд. Он был величествен и грозен.
Первый консул церемонно поклонился Лорелее:
— Гражданка де Клерк. Как поживаете?
— Генерал… Я ведь могу вас так называть?
— Я не из тех, кто настаивает на соблюдении титулов и званий.
Рот Дэниела скривился в иронической улыбке. Бонапарт приложил немало усилий, чтобы возвести свое имя в легенду, окружить свой образ ореолом славы. Если у него не было титула, то только потому, что он не нашел еще достаточно высокого для себя.
Дэниел не спускал глаз с Лорелеи. Он понятия не имел, как она себя поведет в новой для нее ситуации. Сложив на груди руки, Лорелея не спеша рассматривала Бонапарта с головы до кончиков блестящих сапог с отворотом.
Первый консул, в свою очередь, с интересом изучал дерзкую девчонку, имевшую наглость бесцеремонно разглядывать его. От пронизывающего взгляда, которым он смотрел на Лорелею, у Дэниела захолодело все внутри. «Как много, — лихорадочно соображал он, — известно Бонапарту?»
— Месье Северин, — отрывисто, грубо произнес тот. — Я знал, что наша встреча — это только вопрос времени.
— Фуше рассказывал вам обо мне?
Бонапарт оперся ладонями о стол и подался вперед.
— Фуше мне все рассказывает.
Дэниел выдержал пристальный взгляд первого консула.
«Все? Даже то, что я проделывал с твоей драгоценной Жозефиной?»
Барри подал голос, требуя, чтобы на него обратили внимание, тем самым разрядив напряженную обстановку. Бонапарт отвел взгляд от Дэниела.
— Пес из приюта Святого Бернара, — произнес он. — Каноники продемонстрировали нам свое незаурядное мастерство в дрессировке собак-спасателей, когда мы переходили через перевал Большой Сен-Бернар.
— Каноники? — спросила Лорелея. — Кто именно?
Дэниел с таким же нетерпением, как и Лорелея, ожидал ответ Бонапарта. Если первый консул назовет имена, они, возможно, смогут установить, кто шел за ними.
— Я провел с ними менее дня, — сказал Бонапарт. — К сожалению, не успел поговорить с каждым персонально. — Он сделал жест в сторону серебряного подноса с засахаренными фруктами и покрытыми глазурью конфетами. — Не хотите ли попробовать?
Дэниел отрицательно покачал головой, но Лорелея шагнула вперед.
— Это лакрица? — она взяла горсть конфет.
— Надо полагать, вы обожаете лакрицу, мадемуазель?
— Не очень, — она опустила конфеты в карман своего пальто. — Но это превосходное отхаркивающее средство.
Дэниел едва сдержал улыбку, увидев расстроенное лицо Бонапарта. Лорелея продолжала:
— Многие ваши солдаты болеют крупом, сэр. Похоже, что запасы медикаментов и продовольствия не поспевают за продвижением основного состава.
— Вы правы. Вы очень наблюдательны.
— Их питание очень скудное. Они спят на ветру и под дождем, а во время учений маршируют по грязи. Если условия не улучшатся, у вас не останется армии, которую вы собираетесь вести на австрийцев.
Дэниел опешил от такого потока информации. Они прибыли в лагерь только несколько часов назад, а Лорелея уже успела оценить со свойственной ей проницательностью состояние армии Наполеона.
— Осмелюсь заметить, мадемуазель, что мои знания и опыт были подтверждены победами от Франции до Египта. Эти люди — солдаты. Они привыкли к суровым условиям.
Ее взгляд насмешливо скользнул по украшенным стенам палатки, сияющему серебряному сервизу, толстому шерстяному ковру.
— Я вижу.
Бонапарт придвинул складной стул и сел.
— Так. Что касается вас. Генерал Ленц сказал мне, что вы идете в Коппе.
Дэниел ничего не ответил. Сейчас уже не было смысла отрицать их планы.
Первый консул взял нож для резки бумаги и воткнул его в стол.
— Я не имею ничего против Неккера, хотя он и обокрал французов, когда был министром финансов. Но его дочь я не могу выносить.
Бонапарту были подчинены армии и народы. Его путь полководца был увенчан многими победами. Он не боялся ничего, но Жермин де Штайль — женщину, сила характера которой была под стать его собственной, он, кажется, нашел довольно-таки опасной для себя, поэтому и выслал ее из Парижа на длительный срок. Он положил нож для бумаги.
— Вы знаете, месье Северин, что вас обвиняют в похищении?
— Похищении? — переспросила Лорелея. — Кто сказал, что он похитил меня?
— Настоятель приюта Святого Бернара.
Она облегченно вздохнула. Значит, не отец Джулиан был убийцей, если только его место уже не занял другой.
— Это неправда, — заявила Лорелея.
— В любом случае, я должен вернуть вас назад, мадемуазель. Это самое малое, что я могу сделать для каноников, которые были так любезны со мной.
— Вы не можете отослать меня назад, — сказала Лорелея, бросив отчаянный взгляд на Дэниела. Он покачал головой, предупреждая, чтобы она молчала, но Лорелею уже нельзя было остановить. — Мне уже двадцать один год, и я не нахожусь под опекой. Я могу идти куда пожелаю. Мы с Дэниелом собирались пожениться, и настоятель не может помешать нам.
Бонапарт сложил пальцы рук домиком.
— Но я смогу, если так пожелаю. С другой стороны, мы можем заключить соглашение.
— Какое соглашение? — спросил Дэниел.
— Вы хотите пожениться?
— Да, — солгал Дэниел. Он не собирался выдавать первому консулу свои истинные планы. Бонапарт был слишком хитер — в этом проявлялся его гений стратега, — и ему не следовало доверяться.
— Тогда, возможно, так и будет. При условии, что вы окажете мне небольшую услугу.
Дэниел вздрогнул, вспомнив об огромном количестве людей, которые погибли, оказывая небольшие услуги Бонапарту.
— Продолжайте, сэр, — сказал он.
Бонапарт смахнул со стола свою треуголку, открывая замысловато разрисованную карту.
— Мой план заключается в том, чтобы пробраться к Генуе, разгромить австрийцев и потребовать назад незаконно захваченные ими территории Италии. Я провел сорок тысяч солдат через альпийские перевалы. Но в долины Пьемонта ведет только одна дорога. Там я собираюсь сразиться с врагом.
Лорелея посмотрела в проем палатки.
— Эта дорога?
— Да. Но в тринадцати милях отсюда, в форте Бардо, находится гарнизон. Там разместились три сотни солдат прусского Кинского полка. Они отказываются сдаваться. У меня нет столько тяжелой артиллерии, чтобы взять этот форт, — он воткнул нож для бумаги в карту, затем провел им вдоль извилистой линии реки Дора-Бальтеа. — Судьба Италии и, возможно, Республики зависит от взятия форта Бардо.
— Что требуется от меня? — спросил Дэниел. Но он уже и так знал. С холодящей все внутренности уверенностью, он ждал.
— Я хочу, чтобы вы уничтожили склад боеприпасов, находящийся в форте.
— Ты согласился! — воскликнула Лорелея, щелкнув пальцами. — Так я и думала — ты согласился.
Они вышли из палатки первого консула. Сопровождаемые рядовыми из охраны консула, они шли через
