военный лагерь.
— А что, по-твоему, я должен был сделать? Отказаться?
— Это незаконно с его стороны — заставлять тебя исполнять его приказы. Ты не состоишь у него на службе.
Дэниел остановился и схватил ее за руку.
— Швейцария фактически принадлежит Наполеону. Патриоты и умеренные доверили ему сформировать новое правительство. Если бы я отказался, меня бы обвинили в государственной измене.
— Тогда уходи. Пусть все думают, что ты собираешься выполнить приказ Бонапарта, а ты тем временем скройся и спрячься в горах, Дэниел. Ты ничего не должен Бонапарту.
— Ты кое о ком забыла.
— О ком?
— О себе.
— Не понимаю.
— Бонапарт оставит тебя здесь как условие моего повиновения его приказам.
У Лорелеи потеплело на сердце.
— Ты не бросишь меня?
— Конечно же нет.
Она обняла его:
— Я люблю тебя, Дэниел.
Лорелея слушала стук сердца Дэниела. Мужчина немного отодвинулся назад, взял ее за подбородок и слегка коснулся большим пальцем ее щеки.
— У меня неотложная работа.
— Ты собираешься взять с собой людей, которых дал тебе Бонапарт? — поинтересовалась Лорелея.
Дэниел кивнул и изучил содержание письменного приказа, который держал в руке. Они с Лорелеей направились в сторону стоящих полукругом фургонов.
— Но, Дэниел, — растерянно прошептала Лорелея, разглядывая фургоны, возле которых прохаживалась охрана. Маленькие зарешеченные окна и двери с мощными замками придавали им зловещий вид. — Это же…
— Кутузка, — с посиневшим от гнева лицом, он подошел к охране и показал им приказ.
Охранник повел их к одному из фургонов и открыл дверь. У Лорелеи екнуло сердце. Заключенные должны были помочь Дэниелу пробраться в форт и уничтожить склад с боеприпасами.
В полутемном фургоне сгорбившись, сидели три человека.
— У меня приказ от первого консула, — сказал Дэниел. — Двое из вас пойдут со мной на задание в форт. Тоусент и Шарон.
Молодой солдат и мужчина постарше, с редкой бородой, посмотрели в его сторону.
— Я Шарон. И меня не интересует никакое задание.
— Боюсь, что у тебя нет выбора, приятель. Кроме того, в случае удачного исхода операции тебе даруется свобода, — Дэниел помолчал, — и пятьдесят тысяч франков.
Шарон присвистнул:
— Кто же ты такой, черт возьми?
— Меня зовут Дэниел Северин.
Тоусент вскочил, ударившись головой о низкую крышу фургона.
— Т…ты. Ворон? — каждое слово застревало у него в горле и мучительно обретало свободу.
— Так точно, — казалось, Дэниел не был удивлен, что солдат знал о нем. — Что касается данного момента, то я — ваш командир.
Парень выскочил из фургона и отдал честь.
— Р-рядовой Мишель Тоусент в вашем распоряжении.
На болезненного цвета лице парня резко выступали скулы. Форма висела на нем мешком, как тряпье на пугале.
— Что ты натворил, рядовой? — спросил Дэниел.
Мишель опустил взгляд в землю.
— В чем? Я не слышу тебя, рядовой.
— Т… т… — Мишель глубоко вздохнул. — Т… т…
Дэниел подался вперед:
— Говори же, черт тебя побери.
Разъяренная Лорелея шагнула вперед:
— Ради бога, неужели ты не понимаешь…
— Попридержи язык, Лорелея, — приказал он.
Мишель скривил рот:
— Т… т…
— В трусости, — подсказал из фургона солдат постарше. — Он сбежал с поля боя, когда мы встретились со снайперами на перевале Сен-Готард.
— Это правда, рядовой?
Не отрывая взгляда от земли, Мишель жалко кивнул головой.
— Посмотри на меня, рядовой.
Мишель медленно поднял голову. Его лицо побледнело, а подбородок мелко дрожал. Он был слишком молод, и первый бой вселил в него смертельный ужас.
На Дэниела, казалось, не произвела никакого впечатления молодость Мишеля.
— Вот так, — проговорил он. — Смотри мне прямо в глаза. В глаза, парень. И не как побитая собака.
Мишель прищурил глаза, выше поднял голову, щеки вспыхнули румянцем. Его усилия стать храбрее и значительнее тронули сердце Лорелеи.
Дэниел слегка кивнул головой, словно одобрял внешний вид и поведение своего подчиненного. Потом он вновь заглянул в фургон:
— Шарон, в чем ты провинился?
Старый солдат протиснулся мимо третьего мужчины, который сидел, ссутулившись, в темноте.
— Стянул бутылку лучшего бренди у генерала Ленца, — он ухмыльнулся.
Голос Дэниела дрогнул.
— Пойдем со мной, пожалуйста.
— Подожди, — произнес третий голос из фургона. — Я тебе тоже пригожусь.
Двигаясь с грацией хищного зверя, на землю перед Дэниелом спрыгнул третий заключенный. Лорелея с изумлением рассматривала его сильное гибкое тело; красивое, очень смуглое лицо в обрамлении волос цвета южной ночи.
Он стоял в вольной позе.
— Я Эмануэль, — проговорил мужчина удивительно мелодичным голосом. — С острова Мартиника. Оттуда, откуда и жена Бонапарта! — он откинул голову назад и рассмеялся.
Почувствовав что-то зловещее в его смехе и изяществе движений, Лорелея испуганно отступила назад и положила руку на голову Барри.
— В моем приказе говорится только о Шароне и Тоусенте, — сказал Дэниел.
— Ты можешь изменить приказ, — Эмануэль подался вперед и прошипел. — Ты должен.
— За что ты здесь?
— За убийство. Эх! И за воровство тоже, но я не собираюсь обсуждать это, — он снова понизил голос, но Лорелея слышала его отрывистый шепот. — Но я заговорю, если ты вытащишь меня отсюда.
— Кого ты убил? — требовательно спросил Дэниел.
Эмануэль посмотрел на него сквозь ресницы:
— Охранника бернских сокровищ.
Дэниел замер и перевел дыхание. Лорелея во все глаза смотрела на него. Она поняла, о чем думает. Дэниел. Эмануэль что-то знал о краже, в которой обвинили Мьюрона. В обмен на свою свободу он
