– Не знаю, никогда не пробовала, – честно призналась Копейкина.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Мне б самой кто объяснил, зачем я здесь.
– Ой, морочат голову, сами не знают, чего хотят.
Катка решила идти до конца.
– А тушка сокола есть? – пискнула она, вжав голову в плечи.
Продавщица посмотрела на покупательницу с подозрением. Обычно так смотрят сотрудники правоохранительных органов на лиц, подходящих под определение «Особо опасные преступники».
– Вам заняться нечем? Какая тушка сокола? Вон иди кур купи, если птицу хочешь. Гагара... сокол... еще пеликана бы спросила.
– Ясно, спасибо за консультацию, значит, яиц у вас тоже нет, – констатировала Копейкина.
– Как это нет? Яиц полно, топай в третий отдел.
– Правда? Не может быть!
– Чего удивляться-то, они у нас всегда в наличии.
– И яйца северного оленя тоже есть?
Женщина нахмурилась.
– Я сейчас позову охрану.
– Ну, или южного?
– Маня! Подмени меня, я отойду на секунду.
Тетка побежала к высокому парню в форме охранника. А Катарина что было сил рванула в другой конец магазина, оставив тележку в мясном отделе.
«Господи, ну почему я такая дура, ведь не хотела спрашивать, так нет, понесло».
Выбежав на улицу, Катка заскочила в машину и заперлась. Руки тряслись мелкой дрожью.
– К такой-то матери! В конце концов, я итальянца не приглашала. Если Розалии так хочется угостить его яйцами оленя в количестве трех десятков, пусть сама их ищет.
Перед глазами возникло лицо опешившей продавщицы, когда та услышала про яйца.
– Ни дать ни взять, она приняла меня за сумасшедшую. Ну и умора!
ГЛАВА 10
Длинноногая блондинка в голубом бикини позировала перед объективом фотоаппарата, а Геннадий – щупленький мужичок ростом чуть выше Катки – то и дело выкрикивал:
– Больше секса, Лейла, больше секса. Соберись, ты же можешь, смотри на меня взглядом коварной соблазнительницы.
– Устала, – выдохнула красотка, продолжая натужно улыбаться.
– Я такого слова не знаю, посему продолжаем съемку.
– Может, перерывчик?
– Крошка, ты вагоны с утра разгружала или в поле работала? От чего ты устала, птичка?
– Морально.
– О-хо-хо, посмотрите на нее, я сейчас умру от смеха. Лейла, не хандри.
Катарина села на стул рядом с пышногрудой шатенкой. Та с восторгом наблюдала за работой Геннадия.
– Генка молоток, – сказала незнакомка, подмигнув Копейкиной. – Профессионал высшего класса.
– Вы тоже работаете в студии?
– В качестве модели. Генчик меня так снял! Закачаешься. Мой муженек, когда увидел портфолио, волосы у себя на башке рвать начал. А чего, спрашивается, нервничать? Подумаешь, обнаженной снялась, да в наше время только ленивый без одежды не засветился.
Геннадий продолжал неистовствовать:
– Лейла, девочка моя, красавица, мобилизуй все свои силенки. Я знаю, они у тебя имеются.
– Ген, мне холодно.
– Да не ерунди, от прожекторов жар, как в Сахаре.
Лейла приняла соблазнительную позу, крикнула:
– Когда-нибудь я тебя убью, ты тиран и деспот.
– Ага, еще скажи урод и мерзавец.
– Урод и мерзавец, – подхватила модель.
– Выкладываешься ты, Лейла, не на полную катушку. Оттого и карьера твоя ползет в гору медленней черепахи.
Девушка молчала.
– Генка прав, – прошелестела соседка Копейкиной. – Лейла еще та халтурщица. Привыкла, что все вокруг нее скачут, задрав лапки, теперь же столкнулась с суровыми реалиями жизни, получает от судьбы подзатыльники.
– Она манекенщица?
– Бывшая. Мы с ней в одном агентстве три года проработали. Потом Лейла замуж выскочила, тяжелой работенке сделала ручкой. Поселилась в громадном особняке с кучей слуг и давай денежками супруга- олигарха направо и налево разбрасываться.
– Зачем же она позирует Геннадию?
– Кушать, знаешь ли, иногда хочется, а с внешностью и мозгами Лейлы прилично заработать можно либо на панели, либо вот, занимаясь рекламой.
– Подожди, а как же муж-олигарх?
– Муж объелся груш. Турнул Лейлу из сказочного замка, когда узнал о ее романчике с садовником. – Девушка рассмеялась. – Забавно, некоторые настолько глупы, что порой не могут оценить выпавшее на их долю счастье. Да если б у меня был муж, как у этой дурехи, я бы вообще могла запросто от секса отказаться, лишь бы жить припеваючи. А она... ой, ну ты посмотри на ее рожу, будто кислоты выпила.
Лейла прервала съемку.
– Все! Не могу больше! Надоело!
– А ну встань на место, – приказал фотограф.
– Ген, иди в жопу. Дай отдышаться, у меня поясницу ломит и во рту пересохло.
Махнув рукой, Геннадий подошел к Копейкиной.
– Генчик, – залебезила пышногрудая девица, – сегодня ты обязан сделать меня отпетой стервой.
– Работать с тобой – услада для глаз и души.
Девица зарделась.
– Льстец.
Упорхнув, она оставила после себя аромат французского парфюма.
– Вы Катарина? – спросил Геннадий, присаживаясь на освободившееся место.
– Да.
– Я так и подумал. Знаете, я обладаю удивительной способностью, могу по голосу совершенно точно представить человека, с которым никогда прежде не встречался.
– Похвально. – Катке не улыбалось толочь воду в ступе, она быстро проговорила: – Гена, не так давно вы фотографировали детей и лилипута для рекламы магазинов «Мини-Мир».
– Так точно.
– В рекламном агентстве мне сказали, что лилипута привели вы.
– Не привел, а предложил его кандидатуру в качестве модели. Мне показалось, что такая фишка должна понравиться заказчику. Как видите, не прогадал.
– Он ваш знакомый?
– Димка? И да и нет, мы не друзья и даже не приятели, но иногда я подбрасываю ему работенку.
– Последний раз когда и где его видели?
– Здесь и видел, в этой самой студии, полтора месяца назад.
– А кто он такой? Актер? Модель?
– Всего понемногу. Впервые я обратил внимание на Димку, когда увидел его фотку в картотеке знакомого режиссера. Мне тогда для съемок позарез нужен был маленький человек, и я с ним связался.
– Значит, располагаете адресом?
