— Можно сколько угодно размышлять об этом, но факт остается фактом: участие в турнирах связано с постоянными разъездами, а у меня сейчас совершенно иная жизнь. — Шон наклонился и застегнул свитер Эшли.
— Другая жизнь, но та же самая мечта, — заметила Лили. Взгляд, которым он посмотрел на нее, был почти осязаем. «Наверное, мне показалось», — подумала Лили. — Что?
Шон загадочно улыбнулся.
— Мне нравится ваш образ мысли, мисс Робинсон.
Когда они добрались до дома, Лили с удивлением отметила: ей не хочется, чтобы этот день кончился. Поэтому она решила помочь Шону разбирать продукты. В пакетах Лили нашла контрабанду, каким–то образом очутившуюся в тележке, в частности, гигантскую упаковку эклеров, но решила не поднимать заново эту тему. Шон Магуайер и так наверняка понял, что она постоянно сидит на диете.
Эшли спала в своем автомобильном кресле, поэтому Шон принес ее в нем домой.
— Не переложишь ее в кроватку? — спросила Лили.
— Ей и здесь хорошо. — Он нажал кнопку «плей» на проигрывателе компакт–дисков. — Она лучше спит под музыку.
Чистый, сильный голос Стефани Дэвис, исполнявшей «Разговор с луной», полился из динамиков.
— Это была мамина любимая песня, — сказала Чарли, доставая из ящика коробку с карандашами.
— Я знаю. — Лили поставила пакет из супермаркета на стол и стала вынимать из него продукты. В последний раз она слушала эту песню, сидя с Кристел за чашкой чая.
— Включить что–то другое? — спросил Шон.
Лили покачала головой. Эти сладостные воспоминания были очень болезненны. Напряжение между ней и Шоном то нарастало, то уменьшалось. Лили спорила с ним, но иногда одергивала себя.
Камерон взял трубку беспроводного телефона и ушел в другую комнату. Чарли, сидя за столом в столовой, рисовала подробную схему поля для гольфа. Лили всегда казалось, что она нарушает какой–то запрет, находясь с Шоном в доме Кристел. Все напоминало ей о подруге: сережка, завалившаяся между диванными подушками, журналы и письма, адресованные ей, звонки юристов, спрашивавших Кристел.
Взяв со стола толстую кулинарную книгу, Лили заметила в ней закладку. На ней Кристел написала: «торт для ДР Эшли». Она открыла книгу, провела пальцем по строчке на закладке.
— Ты в порядке? — спросил Шон.
Она кивнула.
— Иногда у меня возникает странное чувство, будто Кристел вышла на минутку и сейчас вернется. Может, побежала за пакетом замороженной клубники для этого самого торта.
— Вообще–то, она уже сделала это. — Открыв морозилку, Шон достал оттуда клубнику. — Я как раз думал, для чего она нужна.
Лили посмотрела на Эшли, мирно спавшую в своем автокресле.
— Кристел собиралась устроить для нее прекрасный праздник. — Вместо того чтобы отпраздновать второй день рождения Эшли, они поехали на встречу с адвокатами.
— Мы можем устроить праздник сегодня, — заметил Шон. — Сейчас.
— Отлично! И сделаем торт, который задумала Кристел.
Он поднял одну бровь — прием, который ей никак не удавалось повторить.
— Торт, мисс Робинсон? А как же весь этот сахар?
— Мы дадим им по маленькому кусочку.
— Говори за себя. Думаю, Чарли поможет испечь торт.
Рот Лили растянулся в дурацкой улыбке. Как бы это ни было глупо, но настроение у нее улучшилось.
— И Камерон тоже. Пойду позову их.
— Подожди минутку. — Шон подтолкнул ее к кладовке. — Мне нужно кое–что показать тебе.
Лили вошла в темную кладовку. Здесь пахло специями, и она чувствовала тепло Шона.
— В чем дело?
— Она уже купила все для вечеринки. — Шон включил свет и показал ей фирменную сумку из магазина подарков, наполненную разноцветными салфетками, смешными колпаками, дудками и надувными шариками.
На дне сумки лежала кукла, мягкая, словно зефир, с глазами из ярких пуговиц. Именно такие вещи привлекали внимание Кристел. Лили нашла там и конверт с открыткой. С замиранием сердца она открыла конверт. Ощущая присутствие Кристел, Лили поднесла открытку к свету. На ней была нарисована трогательная сценка: мать, качающая колыбельку. И подпись: «Расправляй крылья и лети…» Внутри открытки подпись заканчивалась словами: «Домой, ко мне».
Мелким почерком Кристел написала несколько слов от себя. «Я так горжусь моей большой дочкой! Я всегда буду любить тебя! Мама».
Лили осторожно сложила открытку и сунула ее в конверт.
— Я рада, что Кристел подписала ее, — сказала она. Только когда Шон протянул ей платок, Лили поняла, что плачет, а он обнимает ее за плечи.
— Как мы справимся с этим? — сокрушенно прошептала она. — Разве это можно вынести?
— Иногда нет. Тогда нам остается только дышать.
— Я не буду сидеть дома и печь торт. — Камерон чуть не наступил на игрушку мисс Рабочая Пчелка, идя к холодильнику. Он подавил желание ударом ноги отбросить игрушку в другую комнату.
— Это же день рождения Эшли! — Лили надела фартук его матери. На нем было изображение Глинды и подпись: «Какая ты волшебница, добрая или злая? » Камерон отчетливо представил себе маму в этом фартуке и сейчас, увидев его, ощутил злость.
— Это не ее день рождения! Вы могли выбрать любой другой день! — Камерон задыхался. Мало того, что его подняли с постели и потащили навещать бабушку Дот. Он еще играл в мини–гольф. Теперь они хотели, чтобы он участвовал в их вечеринке.
— Мы выбрали этот, — сказал Шон, входя в кухню. Под мышкой, словно мяч, он держал Эшли. — Ей же только что исполнилось два.
— Вот именно, исполнилось, и неважно, в какой день вы устроите свой дурацкий праздник.
— Важно, — возразил Шон.
У Камерона кровь закипела в жилах. Как его все достало! Будильник, который звонит по утрам, напоминая, что ему предстоит прожить еще один день без родителей. Несколько слов, написанных матерью на доске для заметок в кухне. Запах ее лака для волос на подголовнике любимого кресла матери. И тут еще Шон с его идиотскими замечаниями —
— Перестань делать вид, что мы — нормальная семья! — воскликнул Камерон.
— По–твоему, я это делаю? — спросил Шон. — А что такое «нормальная семья»? Не объяснишь ли мне?
— Шон! — Лили бросила тревожный взгляд на малышку, но та уже обнаружила мисс Пчелку и была поглощена игрой. Где–то в доме работал телевизор — Чарли смотрела мультфильмы.
— Я серьезно, — настаивал Шон. — Пускай Камерон просветит меня. Что такое «нормальная семья»? Мама, папа, двое — пятеро детей? У кого сейчас такие семьи? Где они есть?
— Ты знаешь, что я имею в виду, — раздраженно ответил Камерон. — В нормальной семье нет мертвых родителей и передач «В память Дерека Холлоуэя» по телевизору.
— На, Кам! — Эшли проковыляла к нему и протянула упаковку воздушных шариков. — Сделай!
Он разорвал целлофан и тремя выдохами надул красный шар. Эшли смотрела на него с восхищением. Камерон завязал конец шарика узлом и подбросил его вверх, направив в сторону
