— Они дают самые большие чаевые. Не смотри на меня так. Не всем удается зарабатывать на жизнь достойным путем. — Упершись ладонями в край стойки, Шон подался вперед. — А что налить тебе? — спросил он.
Почему–то она почувствовала себя маленькой и глупой. И тут же ощетинилась.
— Какой у вас фирменный напиток?
— Сливовый сок. — Шон одарил ее ангельской улыбкой.
— Ничего смешного.
— Просто ты не умеешь веселиться.
Лили бросила на него разъяренный взгляд.
— Это мы еще посмотрим.
День памяти был единственным, когда Шон мог выспаться, поэтому звук автомобильного гудка, раздавшийся под окном в восемь утра, особенно разозлил его.
Кому пришло в голову встать в такую рань в праздничный день?
Он приложил немало усилий к тому, чтобы не выходить в этот день на работу и остаться с детьми. Одному Богу известно, что он вполне заслужил небольшой отдых. В пижамных брюках, хмурый Шон спустился по лестнице и распахнул входную дверь.
В клубах дыма от дизельного двигателя на подъездной дороге стоял гигантский «виннебаго». Точнее сказать, не совсем на дороге. Колеса с правой стороны заехали на цветочную клумбу, отделявшую асфальт от газона. Мало того, это был не совсем «виннебаго». Фургон с раскрашенными боками напоминал огромную упаковку «Чудо–хлеба».
Двигатель чихнул и затих. Лили Робинсон вылезла из кабины и захлопнула за собой шаткую дверцу.
— Доброе утро! — радостно воскликнула она. В джинсах и кроссовках, Лили упругой походкой шла к нему. Она выглядела по–детски счастливой, и его заинтересовало, что привело ее в такой восторг.
Шон недовольно кивнул головой; ему очень хотелось отпустить пару колкостей по поводу этого рыдвана.
Обойдя вокруг фургона, Лили заметила, что заехала на клумбу.
— Упс! — выдохнула она. — Я пока не научилась его парковать.
— Может, тебе лучше потренироваться в другом месте, там, где люди не пытаются немного поспать?
— Уверена, у меня появится такая возможность там, куда мы поедем. — Лили не сводила глаз с его голой груди.
Однако Шон, ничуть не смутившись, расправил плечи.
— Я должен выпить кофе. А потом ты мне все объяснишь. — В кухне Шон включил кофеварку и стоял над ней, зевая, пока кофе не начал стекать в колбу. — Ничего не говори, — попросил он, наливая себе первую чашку. — Мне известно твое мнение о кофе.
— Тогда ты должен знать, что кофе иногда вызывает спазмы. — Лили вышла во двор и обернулась, приглашая его последовать за ней.
Он, моргая, уставился на нее.
— Что?
— Ты знаешь, спазмы. — Войдя в узкую дверцу фургона, Лили отступила, освобождая ему проход. — Это непроизвольное сокращение мышц, которое случается во время патта. Оно вызвано нарушением тонуса или сильной тревожностью. Бен Хоган страдал от спазмов, разве ты не знаешь?
— Знаю. Я только удивляюсь, что ты тоже это знаешь.
— Решила заняться самообразованием. — Лили показала ему небольшую подборку книг по гольфу, стоящих на встроенной полке. — Оказывается, гольф — это целая наука. Я даже не подозревала, что эта игра такая сложная и захватывающая.
— Ну, это все–таки не авиастроение.
— Нет, это старинное искусство, зародившееся в пятнадцатом веке в графстве Файф, в Шотландии.
Похоже, на завтрак она приняла что–то покрепче кофеина.
— Лили, какого черта ты здесь делаешь?
— Помогаю тебе заново начать твою карьеру.
— В смысле?
— Камерон мне все рассказал.
— А он не рассказал тебе, что я отказался от контракта?
Она словно не расслышала его слов.
— Как ты заметил, твой спонсор разукрасил этот фургон.
— Да уж, заметил. — Шон подумал о том, как отнесутся к появлению фургона его добропорядочные соседи.
— Моей сестре нужны были деньги, так что спонсор взял фургон у нее в аренду и украсил его своими логотипами с обеих сторон. Моя сестра и ее муж — замечательные люди, с ними очень приятно иметь дело.
Постепенно намерения Лили становились ему ясны. Шон пытался держать себя в руках, но она зашла слишком далеко, слишком. Изумленный, он разразился смехом. Когда наконец он умолк, Лили в упор посмотрела на него.
— Ты закончил?
— Пока, да. Но все равно спасибо. Ты меня здорово развеселила. А теперь, если позволишь, я пойду и снова лягу спать.
Лили преградила ему дорогу, что было довольно легко в тесном пространстве автофургона.
— Нет, ты никуда не пойдешь. Тебе нужно подписать контракт, а потом мы все как следует спланируем. — Как назойливая муха, она кружилась по фургону, показывая Шону его внутреннее обустройство. — Девочки могут спать вдвоем здесь. — Лили указала на койку рядом с кабиной. — Я займу место в конце. А вы с Камероном — вот здесь. — Она кивнула на маленькое отделение, похожее на купе в поезде. Так, здесь только одна ванная, но я составила расписание и приклеила его на двери, так что…
— Лили! — Шон взял ее за плечи. Он не собирался прикасаться к ней, но это был единственный способ привлечь ее внимание.
Она посмотрела на него широко распахнутыми, взволнованными глазами.
— Тебе не нравится расписание? Я могу его переделать…
— Дело не в расписании. Просто с поездкой ничего не получится.
— Конечно, получится! Я все продумала, до мельчайших деталей.
Шон не сомневался в этом. Лили всегда все продумывала с великой тщательностью.
— Ничего не получится, потому что мы не едем. — Он снял руки с плеч Лили. — Я не подпишу этот контракт.
Лили стояла очень прямо и смотрела ему в глаза. Ее взгляд не дрогнул, когда она сказала:
— Трус!
— Дай мне передышку.
— Нет, вы только посмотрите на него! Я наконец–то поняла, чего ты боишься. Тебе не страшно воспитывать детей и отвечать за свою семью. Большинство мужчин избегают этого, но ты — нет. Ты боишься того, что любишь больше всего. Гольфа!
— Чушь!
— Ну вот, теперь ты злишься. Еще одно доказательство того, что ты струсил.
— Я думаю о детях! О том, что лучше для них!
— Для них лучше отправиться в путешествие, Шон. Им нужно на время уехать из этого дома, из этого города. Пока все здесь напоминает им о родителях. Ты хотел, чтобы я стала репетитором Чарли. Поехав с вами, я смогу заниматься с ней.
