в знаниях.
Проблема в том, что каждый раз, садясь за руль, Камерон испытывал странный, необъяснимый страх.
Однако сейчас он чувствовал себя спокойно, сидя за рулем фургона. Парковка была почти пустой. Большинство профессиональных игроков останавливалось в ближайших загородных отелях с бассейнами и отличным сервисом. Кроме «Эйрстрима», напоминавшего по форме пулю и стоявшего в дальнем конце парковки, у Камерона не было никаких препятствий. Прямо перед ним расстилался длинный, прямой, совершенно пустой участок асфальта.
Через ветровое стекло он видел ручей Доглег и лес, начинавшийся за ним. Но Камерон представил себе шоссе, разворачивающееся под колесами его машины во всем его асфальтированном великолепии; оно вело прямо к горизонту. Он понял, что, хотя долго не практиковался, еще не разучился подражать звуку мотора. Звук получился таким же, как и тогда, когда ему было шесть лет и он был членом счастливой семьи. Камерону показалось, что он уже на полпути до Мемфиса. Выехав из Феникса, он притормозил, издав характерный звук. Это было глупо. Он мог водить машину по–настоящему.
Камерон покопался в карманах шортов в поисках ключей. Он понятия не имел о том, подходит ли для зажигания ключ от двери, как в обычной машине.
Ключ не подошел. Камерон испытал облегчение и разочарование.
Он посмотрел на ключи в своей руке. Они висели на брелке с надписью «Приманка для игрока». Может, один из них и есть тот самый ключ. Может, вот этот, с пометкой «зажигание».
Итак, ему больше нечем оправдывать себя. Перед ним расстилалась пустая парковка — полно свободного места. Он располагал «виннебаго». Время пришло. Когда–нибудь им все равно предстоит вернуться в Комфорт, где их ждут проблемы и осложнения.
Камерона охватила паника. Мальчик сделал глубокий вдох, стараясь не замечать тошноту, подкатившую к горлу, когда он вылез из машины, чтобы вынуть колодки из–под колес фургона. Сделав это, он снова забрался на водительское место.
«Нет», — подумал он.
Пристегнуть ремень. Ключ в зажигание. Передачу в положение «стоянка».
Мотор заработал, его шум отдавался под капотом и в груди у Камерона. Его руки непроизвольно стиснули руль, и он заставил себя расслабить их.
— Потихоньку, — выдохнул он. — Потихоньку.
Шаг за шагом. Камерон отпустил тормоз и поставил передачу в положение «драйв». Это было легко. В уме он проделывал это тысячи раз. И вот, будто рыбка, подхваченная потоком, Камерон тронулся вперед. Он ехал. Медленно, словно пожилая леди, но какое это имело значение. К такому большому фургону нужно привыкнуть.
Камерон чувствовал себя так, будто ему удалось взлететь. Он проехал по парковке, пересекая разметку в форме елочки. Добираясь до угла, Камерон ловко поворачивал. Он быстро почувствовал, когда нужно крутить руль и под каким углом выполнять поворот. Объехав парковку три раза, Камерон был уже так уверен в себе, что включил радио. «Аэросмит», отлично. Еще несколько раз по кругу, и вот он уже опустил стекло и выставил наружу локоть, как опытный водитель.
Наконец Камерон оказался у выезда. Члены семьи наверняка устали после многотрудного дня. Он подумал, что они обрадуются возможности вернуться домой на машине, хотя до гольф–клуба было всего несколько кварталов.
Камерон ехал медленнее положенной скорости по жилым кварталам в направлении «Королевских дубов», но это не имело значения. За ним никого не было.
Свернув на стоянку клуба, он решил держаться у края, где посвободней. Барбекю было в самом разгаре. До него доносился запах жареного мяса, и он слышал музыку в стиле кантри из динамиков.
Грузовик, доставлявший еду, был припаркован у главного здания, и работники в белых куртках ходили взад–вперед по стоянке. Девушка, немного похожая на Бекки, толкала перед собой большущий мусорный ящик на колесах, направляясь к контейнерам для отходов.
Засмотревшись на нее, Камерон на долю секунды выпустил стоянку из поля зрения. Когда он снова посмотрел вперед, второй ящик с мусором появился из–за грузовика с продуктами.
Хотя он ехал со скоростью улитки, столкновение походило на взрыв бомбы. Содержимое контейнера: использованная одноразовая посуда, кукурузные кочерыжки, остатки соуса барбекю, смятые салфетки, недоеденные хот–доги, окурки и кетчуп — все оказалось у него на капоте. Шлепок какого– то соуса — похоже, коул–слоу — размазался по ветровому стеклу.
Каким–то чудом Камерону удалось поставить передачу в положение «стоянка» и заглушить мотор. Он выскочил из кабины и обежал фургон.
— Никто не пострадал? — спрашивал он. Паника вернулась и полностью овладела им.
Белая куртка работника с вышитым на ней именем Рой была залита красным соусом. Рой злобно уставился на Камерона. Работник, весивший добрых сто килограммов, был обрит наголо, а по его брюкам текла горчица.
— Нет, придурок, — ответил Рой, — но тебе придется платить за химчистку.
— Конечно, — сказал Камерон. — Боже, простите меня. Я не заметил вас. Он не знал, куда броситься, что делать. Вокруг начинала собираться толпа. Люди показывали на него пальцами и что–то обсуждали.
Супер!
К толпе подошли репортер и фотограф. Репортер начал задавать вопросы.
— Кто–нибудь ранен? Чей это фургон? — Он повернулся к Рою. — Сэр, вы видели, что произошло?
Рой мотнул головой в сторону Камерона.
— Придурок не смотрел, куда ведет эту чертову штуку.
Объектив камеры и репортер одновременно повернулись к Камерону. Ему не то чтобы захотелось умереть, но, если бы сейчас в него ударила молния, он счел бы это спасением. Однако спасения не было. Камерон понял это, увидев, как сквозь толпу к нему пробирается дядя.
«Ну вот и все», — подумал Камерон. Они с дядей отлично ладили, лучше, чем когда–либо с отцом. Теперь этому пришел конец. Он оказался безнадежным неудачником, именно таким, каким считал его отец, и теперь Шон тоже будет так думать.
— Ни дня без строчки, Донни? — обратился Шон к репортеру.
— Вы знаете этого человека? — не ответив, осведомился Донни.
— Дай–ка мне минутку, — сказал Шон, подходя к Камерону. — Привет.
— Привет.
— Значит, это ты был за рулем?
Камерон придумывал сотни оправданий, но ему удалось вымолвить только одно:
— Да.
— Не отгонишь ли ее немного назад, чтобы тут можно было убрать?
«Господи, ведь они все будут смотреть на меня!»
— Да, — сказал он, надеясь, что ему это удастся.
Шон бросил взгляд на лобовое стекло, по которому медленно стекал соус. Его лицо окаменело, губы были поджаты, глаза сверкали. Камерон никогда не видел дядю таким разъяренным.
— А ты знаешь, как включать дворники? — спросил Шон. Его голос был таким же напряженным, как и лицо.
— Кажется, да. — Во рту у Камерона пересохло. Потом он заметил, что дядя так напряжен вовсе не от ярости. Его распирал смех. Он умирал со смеху.
Не выдержав, Шон разразился хохотом и с трудом выдавил:
— Тогда перед тем как ехать, включи их.
