показала фотографию Чарли.
— Здесь напечатана немного неприятная статья о твоем брате и Шоне.
Чарли начала изучать газету, а Лили дала Эшли еще один банан. Сегодня они завтракали втроем. Шон и Камерон ушли еще на рассвете, чтобы размяться перед первым раундом турнира.
— Дядя Шон хорошо получился на фотографии, — заметила Чарли.
«Как будто он мог получиться плохо», — подумала Лили.
— Кстати, здесь неправильно написано, — заметила Чарли. — Камерон уже был кэдди на одном турнире.
— Что? — удивилась Лили.
— Газета ошибается. Один раз он был кэдди у нашего папы…
— Шарлей Луиза Холлоуэй! — Лили улыбалась. — Ты только что самостоятельно прочла целую статью.
Затолкав в рот хлопья и как следует прожевав их, Чарли проговорила:
— Нам пора идти. Скоро старт.
Лили стянула волосы в конский хвост и надела козырек от солнца с символикой их спонсора, взяла сумку и бутылку для воды — все белое в разноцветный горошек.
Кристел пришла бы в негодование, увидев эти вещи. Ее чувство стиля было бы глубоко оскорблено.
— Модные вещи меняют нашу жизнь, — сказала бы она.
Лили улыбнулась, вспомнив подругу. Кристел и правда так думала: измени свой образ, и ты изменишь свою жизнь.
— Тебе идет этот козырек, — заметила Чарли. — Ты не накрасишь губы?
— Я пользуюсь гигиенической помадой.
— Я имела в виду цветную.
— Днем?
— Конечно.
Лили показала девочке три разные помады, которые взяла с собой, и Чарли остановилась на помаде с названием «Сладкий арбуз».
— И надень носки повыше, а не до щиколоток, — посоветовала Чарли.
— Но ты же носишь носки до щиколоток.
— Да, но я ведь маленькая.
— Восьмилетняя девочка учит меня одеваться! — Лили потрепала волосы Чарли. — Ты настоящая дочка своей мамы.
— Правда?
— Чистая правда. Вот почему я люблю тебя.
— Ты никогда не говорила мне этого раньше.
— Чепуха. Я говорю тебе это постоянно.
— Нет, не говоришь. Ты говоришь «люблю тебя» постоянно, но это совсем другое.
Лили внутренне сжалась. С каждым днем ей становилось все труднее держать дистанцию с этой семьей, сохранять свою независимость. Она понимала, что сейчас ей уже не защититься от боли. Свой выбор она сделала давно. Ей оставалось одно: быть готовой к поражению. Теперь она позволила своим чувствам к Чарли прорваться наружу.
— Ты права, — согласилась Лили. — И что это со мной?
— Ничего. Вот почему я люблю тебя так сильно.
Они вывели Крошку на прогулку, прежде чем запереть ее в загородке в фургоне. Несмотря на включенный кондиционер и радио, Крошка отнюдь не обрадовалась своей участи. Протягивая собаке утешительную косточку, Лили подумала о том, во что превратилась ее жизнь. Она была независима и свободна, а теперь от нее зависели трое детей и собака.
Закрыв загородку, Лили вылезла из фургона. Жалобный вой Крошки доносился из глубин «виннебаго».
Широко улыбнувшись девочкам, Лили спросила:
— Готовы?
— Готовы, — объявила Эшли.
Лили вступила в очередной неравный поединок со складной коляской, которая вечно не хотела раскладываться. Справившись, она посадила Эшли в коляску и пристегнула страховочные ремни. Смазала солнцезащитным кремом пухлые коленки малышки, хотя и сама Лили, и девочки уже были смазаны с ног до головы.
Подкатив коляску к Кантри–клубу «Королевских дубов», Лили заметила, что атмосфера там неузнаваемо изменилась. Стоянка напоминала паркинг аэропорта, повсюду толпились зрители, техники, распорядители и люди в дорогой одежде: их роль была неясна Лили. В воздухе словно витала энергия.
Толпа издала вздох восхищения, когда длинный сияющий автомобиль разделил ее, словно Красное море, и подъехал к главному входу в здание клуба.
— Что это? — спросила Чарли.
— Похоже на «хаммер–лимузин», — ответила Лили. — Но точно не знаю.
Ред Корлисс присоединился к ним; он шел по стоянке, потирая лоб.
— А вот и «Чудо–девочки»! — Он лучезарно улыбнулся.
— Кто это? — Лили показала на лимузин. Она заметила только спину в черной рубашке с белой галочкой фирмы «Найк», а потом высокого представительного мужчину, вылезшего из машины, поглотила толпа.
— Бо Мердок. Победитель прошлого года.
— А что за люди рядом с ним?
— Его сопровождение. Смотри: вот это кэдди, тренер по дальним ударам, советник по паттам, журналист, адвокат, врач — это еще не полный список.
— Надо же!
— Это серьезный бизнес.
У ворот им пришлось предъявить пропуска. Служащий строго посмотрел на Лили.
— А вы?
— Я из сопровождения Шона Магуайера.
Пожилая женщина в розовом наряде для гольфа, стоявшая в очереди за ними, улыбнулась, глядя на Чарли и Эшли.
— Какая прекрасная семья! Он просто счастливчик.
Покраснев, Лили поблагодарила женщину за комплимент и покатила коляску по галерее.
— Так часто бывает, — пояснила Чарли Реду. — Все думают, что мы семья.
— Тебя это смущает? — спросил он.
— Не–а.
— А можно мне тоже стать членом вашей семьи?
— Конечно, Ред. — Чарли взяла Реда за руку и потянулась к нему, привстав на цыпочки. — Ты можешь быть дедушкой.
— Очень смешно, — проворчал он.
Лили ощутила признательность, хотя все еще смотрела вниз и не поднимала глаз на Реда. Он слишком хорошо угадывал чужие мысли, а она слишком плохо умела скрывать свои. События этого лета были непредсказуемыми. Жизнь рядом с Шоном и детьми поставила перед ней вопросы, от которых Лили обычно уходила. Например, она задумалась о своем прежнем одиночестве, о том, как важна для нее связь с детьми Кристел. И — да! — с Шоном Магуайером.
Она смотрела, как Бо Мердок идет к полю вместе с женой. Они с обожанием взирали друг на друга, и это чувство казалось неподдельным. Лили удивлялась, как они выносят постоянные вспышки камер и не стесняются целовать друг друга. У Мердоков были близнецы — их везли в специальной коляске, и за каждым присматривала отдельная няня.
