траекторией мяча, замедляет его полет. Маленький белый шарик поднимался вверх, словно ракета, устремленная в небо.
Некоторые зрители шептали «давай, давай!» или «ну же, вперед!».
Дело, конечно, не в том, что у Шона много болельщиков. Просто настоящие поклонники спорта всегда желали, чтобы смелый удар достиг цели. А этот удар был не просто смелым. Это была своего рода попытка забить гол через все поле в самом конце матча. И Лили, стиснув зубы, молилась о том, чтобы она удалась, когда мяч достиг пика и начал снижаться, приближаясь к земле. Или, как ей показалось, к воде.
«Только не это, — подумала она, — только не упади в воду!»
— Боже! — выдохнул кто–то рядом с ней, — он… он падает на грин.
Лили не верила собственным глазам. Мяч плавно приземлился на грин. Он перелетел через озеро, куда до него угодило столько других мячей. Он перелетел через бункер и приземлился на грин в нескольких футах от лунки. На большом экране Лили увидела лицо Шона — его глаза сверкали от радости.
— Он ударил слишком сильно, — прошептал Ред, не замечая ни аплодисментов, ни приободряющих возгласов.
— Ну и что? — спросила Лили.
И тут вся толпа застонала от разочарования. Мяч слишком сильно ударился о землю и покатился вниз по грину к более высокой и жесткой траве на его краю.
«Остановись там! — взмолилась Лили. — Остановись, чтобы ему удалось сделать берди».
Мяч не остановился. Он покатился вниз, набирая скорость, а потом упал на песок, как подстреленная птица.
Послышались многочисленные «вот видите» и «я же говорил».
Лили подумала, что у спортивных комментаторов сегодня великий день. Она знала, что они скажут. Что именно поэтому Шон Магуайер — претендент, а не чемпион. Что он слишком высокого мнения о себе. И гордыня не позволяет ему согласиться с тем, что такие турниры ему не по плечу.
Заметив, что Виатт Аллен вовсе не обрадовался такому развитию событий, Лили почувствовала уважение к нему. Ему не доставляла удовольствия победа, одержанная за счет ошибки другого игрока.
Мердок скрывал радость, однако упругая походка и высоко поднятая голова выдавали его. Он с удовольствием видел неудачу соперника.
От Лили не укрылось его злорадство. Когда он стал готовиться к тому, чтобы сделать простой удар и вывести мяч на грин, она подумала: «Ну давай, проныра. Промахнись».
В это невозможно было поверить, но Мердок промахнулся.
Чемпион промахнулся, выполняя простой удар на грин. Его мяч угодил в песчаную ловушку и застрял там, в нескольких ярдах от мяча Шона.
Разочарованных стонов больше не было; зрители не верили своим глазам, многие пришли в ярость.
Лили взяла Чарли за руку, и вместе с другими они пошли к последнему грину. По пути они миновали будку комментатора, тот говорил низким, взволнованным голосом.
«Леди и джентльмены, это совершенно неожиданный поворот событий. Просто невероятный! Похоже, что, применяя абсолютно разные техники, соперники оказались в одинаковом положении. Сейчас вопрос в том, кто сегодня придет вторым».
Настала очередь Мердока. Он кружил по песку, словно лев, загоняющий добычу. Наклонялся до самой земли, выверяя положение мяча. Советовался с кэдди, который, по странному стечению обстоятельств, был еще моложе и красивее, чем его жена. Потом Мердок подал сигнал, приглашая судью выйти на поле.
— Что происходит, Ред? — спросила Чарли.
— Сукин сын потребует вбрасывания.
— Сукин сын, — повторила Чарли.
Слишком взволнованная, Лили даже не сделала ей замечания. После изматывающей паузы, в течение которой напряжение в толпе достигло предела, было вынесено решение о том, что муравьиная нора в земле — а именно рядом с ней приземлился мяч — помеха для совершения удара. Ред подтвердил, что, независимо от того, чья это нора — сурка или муравья — по правилам, она расценивалась как препятствие для совершения удара. «Роющее животное» — то, что копает норы для постоянного жилья или временного убежища, то есть заяц, крот, суслик, саламандра и даже крошечный муравей.
Конечно, уловка сработала. Судья постановил, что Мердок может произвести вбрасывание.
— Он может бросать свой мяч куда угодно, хоть черту в пасть, — язвительно прошептала Лили.
— Точно, — подтвердила Чарли. — Или в ухо.
— Гольф не прощает ошибок, — негромко произнес в свой микрофон комментатор. — Игроки используют все преимущества, чтобы выиграть.
— А почему Шон не попросит вбрасывание? — спросила Лили.
— Потому что его мяч далековато от муравьиной норы. — В голосе Реда звучал сарказм.
Пока Мердок готовился нанести удар по вброшенному мячу, Лили снова начала молиться о том, чтобы он промахнулся. На этот раз ее прием не сработал. Мердок точно уложил мяч на газон, на расстоянии удара от лунки.
— Шон должен попасть в лунку прямо сейчас, — объявила Чарли. — Прямо сейчас, одним ударом.
Зрители, стоявшие рядом, бросали на Чарли снисходительные и сочувственные взгляды.
Лили не вносила, когда взрослые относились к детям свысока.
— Она права, — согласилась Лили. — Ему нужно загнать мяч в лунку с одного удара.
— С таким же успехом я могу выиграть в лотерею, — утомленно заявил какой–то мужчина.
Любопытно, но Камерон, казалось, был преисполнен уверенности, протягивая Шону клюшку.
Шон сделал все, что было возможно в данной ситуации. Его мяч лежал на покатом склоне, до половины зарывшись в песок. Он находился под бровкой газона, поэтому Шону пришлось бить вслепую.
Шон выполнил удар. Облако песка взметнулось в воздух. Потом зрители увидели мяч, взлетевший вверх над бровкой. Он даже не коснулся грина. С характерным звуком мяч упал точно в лунку, покрутился там и остановился.
Мгновение на поле царила тишина. Потом началось неистовство: возгласы, поздравления, аплодисменты. Именно ради этого зрители пришли на игру.
Шон поднял руку над головой, выражая полное удовлетворение матчем.
Лили перевела дыхание, только увидев, как Шон пошел к лунке, наклонился, достал из нее мяч и поднял его вверх, зажав в кулаке. Потом он обнял Камерона и звонко поцеловал его в макушку. Камерон так радовался, что даже не возразил.
Чарли кричала и подпрыгивала на месте, ее косички летали вверх–вниз.
Лили молчала и, как зачарованная, смотрела на Шона. Она была счастлива за него. Он стоял на поле в гордой позе триумфатора, его лицо светилось от радости. Потом Шон устремил взгляд на нее. Их глаза встретились, и все вокруг померкло; шум толпы казался невнятным бормотанием. Стук сердца отдавался у Лили в ушах, и она не видела ничего, кроме его улыбки.
Лили приложила руку к груди. Она знала, что Шон не услышит ее, но прошептала одними губами: «Я горжусь тобой», — и эти слова шли от самого сердца.
Шон все понял. Он улыбнулся еще шире, и, не сводя с нее глаз, поднес мяч к губам и поцеловал его. Именно в этот момент Бо Мердок сделал удар мимо лунки.
— Многие считают, что в этом матче все решила любовь, — сказал комментатор канала ESPN в
