отнимаем вас у родителей с семи лет. Вы не то, что полнощекие афиняне, которые растут под материнскими юбками и учатся вышивать. Вы уже шесть лет проходите спартанское обучение. Некоторые — слабейшие — не выдержали и умерли. Их смерть укрепит вашу волю и решимость. Пришла пора стать мужчинами. В горах вам предстоит доказать, чего вы стоите.
Лисандр чувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы.
— Вас парами отправят в горы Тайгет, — гулким голосом продолжал Диокл, пристально разглядывая учеников. — Там вы должны будете продержаться пять ночей, опираясь лишь на свой ум, силу и волю. Говорят, в этом году рано выпадет снег, а с севера подуют ледяные ветры. Еды у вас почти не будет. Жажду придется утолять речной водой, а есть — то, что добудете голыми руками, — Диокл повернулся к двери: — Солон! Войди!
Лисандр и остальные ученики уставились на дверь. Через нее, чуть прихрамывая, вошел коренастый молодой человек в красном плаще. Его черные волосы были коротко острижены и завивались густыми кудряшками. По лицу незнакомца от лба через закрытый левый глаз тянулся розовый шрам. Половина носа спартанца отсутствовала, верхняя губа раздваивалась. Не хватало у него и передних зубов.
— Солон скоро достигнет зрелого возраста, — сказал Диокл. — Увечья, которые вы видите, он получил пять лет назад во время испытаний. Солон, расскажи им об этом.
Солон встал рядом с Диоклом.
— Это случилось, когда я искал еду, — из-за увечий он говорил невнятно. — Шел четвертый день испытания. В лесу я услышал, как где-то жалобно пищит детеныш. Я направился в ту сторону и оказался у дерева. У основания его ствола зияло дупло. Я заглянул внутрь — там, в темноте копошились какие-то животные. В горах голодно, я был готов съесть что угодно: листья, мох, даже кору деревьев. Я встал на колени и засунул руку в дупло. Схватив одно из животных за задние ноги, я вытащил его.
Это бы маленький жирный поросенок. Я озверел от голода и не мог дождаться, когда нежное мясо поджарится на костре. Я стал есть поросенка живым, пока с него капала кровь.
Вдруг позади я услышал какой-то шум, мою ногу пронзила дикая боль. Обернувшись, я увидел огромного кабана с острыми желтыми клыками. Ими он прошил сухожилие на моей лодыжке, точно в мягком сыре. Но для мести свинья избрала своей целью мое лицо. — Лисандр услышал, как некоторые ученики ахнули. — Больше я ничего не помню.
У Лисандра сильно заколотилось сердце, ему стало плохо.
— Оставь нас, Солон, — сказал Диокл. — И гордись своими увечьями как настоящий спартанец.
Солон чуть поклонился и вышел. Ученики молчали, их лица были бледны.
— Чтобы выжить, вы должны уподобиться животным, — заявил Диокл. — Помимо диких зверей, которые способны разорвать человека на части, в горах вас подстерегают другие опасности: скалы, свирепый холод, ядовитые растения. Для спартанца все это — испытание. — Наставник уставился на Лисандра. — Кто проявит слабость и не пройдет его, неудачей и смертью опозорит свою семью.
Дверь в столовую скрипнула и отворилась. «Сарпедон!»
Лисандр не видел деда с той страшной ночи после праздничных состязаний, когда илоты унизили старика. Лисандр помнил, как тот стоял на коленях, истекая кровью от раны на голове, с растрепанными волосами и разорванной туникой. Только его взгляд хранил достоинство. Эфор не выказал страха перед лезвием, которое приставил к его горлу Страбо, его собственный вероломный слуга и бывший раб.
Сарпедон держался прямо и казался самым высоким в столовой. На нем был безупречный красный плащ, его серебристые волосы были аккуратно перехвачены сзади.
Лисандр улыбнулся, но дед никак не отозвался, на его приветствие.
Чего же он ожидал? Сарпедон — эфор, один из самых могущественных людей Спарты. Не важно, что он не удостоил внука вниманием — долг перед государством выше обязанностей перед семьей.
Диокл чуть склонил голову, когда Сарпедон приветствовал его, затем отошел в сторону, давая эфору возможность обратиться к ученикам.
— Спартанцы, — начал тот низким скрипучим голосом, — наставник сообщил вам, что настало время испытания. Вы все пройдете его до наступления следующего полнолуния. Я пришел сюда, чтобы определить первую пару, которая отправится в горы.
Вдоль стола пронесся негромкий ропот.
— Как ты думаешь, кто ее составит? — спросил Хиларион у соседа. — Мне кажется, что…
— Прекратить разговоры! — громко прервал его Диокл.
Лисандр был уверен, что не попадет в первую пару. Быть первым — большая честь, и Сарпедон вряд ли станет таким образом выделять своего внука.
— Первую пару составят, — заявил Сарпедон, — победители праздничных соревнований — Лисандр и Демаратос.
Все ученики ахнули, глядя на Лисандра кто с удивлением, кто с завистью. Все, кроме одного.
Демаратос, сидевший между Аристоном и Проклом, возвышаясь над ними на ладонь, с нескрываемой ненавистью уставился на Лисандра. Глаза Демаратоса были такими же черными, как и его коротко постриженные волосы.
— Как можно было подобрать мне в спутники злейшего врага? — тихо пробормотал Лисандр.
После соревнований оба почти не разговаривали. Вывихнутое плечо Демаратоса заживало медленно. Он и сейчас массировал его, пристально глядя на Лисандра. Демаратос неудачно приземлился во время борьбы с ним, и тогда ему засчитали поражение. Он не мог простить Лисандру этот вывих. А Лисандр не мог простить Демаратосу кражу Огня Ареса, когда в переулке спартанец напал на него, илота, со своими приятелями.
— Но ведь… — Демаратос встал, собираясь возразить.
— Молчать! — крикнул Диокл. — Как ты смеешь прерывать эфора!
Демаратос плюхнулся рядом с Проклом и Аристоном.
Сарпедон продолжил:
— Победители праздничных соревнований награждаются пятидневным «отдыхом» в горах. — Сарпедон улыбнулся. — Не бойтесь. Вы отправитесь туда не одни. С каждой парой пойдет эфеб, который проследит за тем, чтобы вы… вы там не очень ленились.
Лисандр забыл, что с ними пойдет молодой человек старше по возрасту. Эфебом называли зрелого ученика, достигшего восемнадцати лет.
— С Демаратосом и Лисандром пойдет Агесилай. — Это имя Лисандру ничего не говорило. — Войди!
На пороге появился коренастый молодой человек и встал рядом с Сарпедоном.
Для спартанца его внешность была необычна: у него были бледно-желтые, почти седые волосы и живые, как у кошки, зеленые глаза. Предплечье Агесилая, лишенное растительности, пересекал яркий розовый шрам.
Лисандр мельком раз или два видел его раньше, когда тренировался со старшими учениками из соседней казармы.
Агесилай молчал, но его холодный свирепый взгляд просто сверлил Лисандра. Юноша подавил дрожь.
— Возьмите плащи и ждите у казармы.
Дед Лисандра развернулся и широкими шагами вышел из столовой. Агесилай последовал за ним.
Ученики повскакали с мест и устремились к выходу. Уходя, Лисандр услышал разговор между Демаратосом и Диоклом.
— Как же я пойду в горы? — тихо спросил младший спартанец. — У меня плечо еще не зажило как следует.
Он распахнул тунику. Там, где случился вывих сустава, еще виднелся бледно-зеленый синяк.
— Тебе придется страдать. Не зря это называют испытанием, — холодно ответил Диокл. — Исключений не будет.
Когда Лисандр проходил мимо, Демаратос удостоил его ледяным взглядом.
— Если повезет, вы уцелеете. Если нет, значит, такова ваша судьба — заявил наставник.
В спальном помещении Орфей протянул Лисандру пеньковый мешок.
