— Обязательно возьми с собой одеяло — в горах еще мороз, — предупредил он.
— Брать с собой одеяло запрещено, — с ухмылкой заявил Демаратос, стоявший в другом конце помещения. — Можно только плащ и все. Ни оружия, ни еды.
Тем не менее Лисандр открыл деревянный сундук, стоявший возле его кровати, достал из него пращу и бросил ее в мешок вместе с единственным тонким одеялом, которое у него было.
— Это тоже возьми, — сказал Леонид, открыв свой сундук. Он протянул Лисандру кожаный мешочек. Внутри лежали два камня.
— Что это? — спросил Лисандр.
— Один камень — кремень, другой содержит в себе железо. Ударив кремнем по железу, ты высечешь искру. Будем надеяться, что в лесу найдутся сухие дрова. Тогда вам удастся развести огонь.
— Спасибо, — сказал Лисандр. — Все еще не могу поверить, что Сарпедон выбрал меня.
— Боги улыбаются тебе, — ответил ему друг. — Я молился, чтобы эфор выбрал меня.
— Твой час еще впереди, — успокоил его Лисандр. Он хотел еще кое-что добавить, но в глубине помещения началась суматоха — там собралось несколько учеников, и Хиларион, главный шутник казармы, что-то говорил им.
— Вы слышали, что рассказывают об Агесилае? — громко спросил Хиларион. — Я могу поведать вам правдивую историю о нем и его брате Нисосе.
Лисандр набросил на плечи плащ и подошел к ребятам. Все слушали Хилариона.
— Во время соревнований в казарме, братьям выпало по жребию бороться друг с другом. Их отец входил в Совет старейшин. Он твердил сыновьям, что те должны прославить его. Их поединок был долгим и упорным. Никто не хотел проигрывать. Нисос сломал Агесилаю лодыжку, но тот не сдавался. Наконец, когда оба боролись, лежа на земле, Агесилаю удалось вцепиться в брата мертвой хваткой.
— Какой хваткой? — спросил Прокл.
— Я покажу тебе, — ответил Хиларион. Он притянул Прокла к себе. — Садись.
Прокл широко улыбнулся и подчинился. Хиларион сел позади него и обхватил Прокла ногами за пояс, затем руками за шею и потянул на себя.
— Агесилай не отпускал его, — продолжал Хиларион, пока Прокл размахивал руками, пытаясь достать его.
— Когда лицо Нисоса начало синеть, судья хотел прекратить поединок, но Агесилай вцепился в брата намертво.
Лицо Прокла начало краснеть.
— Его улыбка превратилась в гримасу, он стал задыхаться. Судье пришлось несколько раз ударить Агесилая по спине, прежде чем тот отпустил брата.
Хиларион отпустил Прокла, который тут же набросился на рассказчика. Все рассмеялись. Даже Лисандр улыбнулся. Демаратосу и Аристону удалось оттащить Прокла от Хилариона.
— Ты ведь мог задушить меня! — крикнул Прокл.
— Ты ведь сам напросился, — широко улыбнулся Хиларион.
— Хватит, — нахмурился Демаратос. — Расскажи, что произошло с Нисосом.
— Он лежал ничком, — тихим голосом продолжил Хиларион. — Когда его перевернули на спину, было много крови: у него лопнули сосуды в носу и глазах. Нисос умер. Агесилай отвернулся от брата и отправился получать награду.
Ученики молчали. Первым нарушил тишину Орфей:
— А что было с Агесилаем? Его наказали?
— Когда унесли Нисоса, — продолжил Хиларион, — к Агесилаю подошел их отец. По его лицу нельзя было определить, о чем он думал. Многим казалось, что он прикончит Агесилая на месте. Отец взглянул на кровь Нисоса, пропитавшую землю, положил руки Агесилаю на плечи и посмотрел ему в глаза.
— И? — спросил Прокл.
— «Я вижу, что воспитал хотя бы одного хорошего сына», — произнес отец и ушел.
— И все? — воскликнул Прокл.
— Больше он ничего не сказал, — ответил Хиларион.
Лисандр отвернулся, спрятал Огонь Ареса под туникой и, не оглядываясь, покинул спальное помещение с мешком в руках.
Ему предстояло отправиться в горы вместе со своим врагом Демаратосом и эфебом, казавшимся чудовищем. Там он должен будет бороться за свою жизнь в окружении спартанцев, не заслуживавших доверия. А в поселении илотов лежал его лучший друг, которому он, держа плеть собственной рукой, в клочья разодрал кожу.
Лисандр вышел из казармы и взглянул в сторону гор, неясно вырисовывавшихся на западе.
— Если боги помогут мне, — пробормотал он, — то ничего лучшего я не заслужил.
ГЛАВА IV
— Поторапливайтесь! — приказал Диокл. Лисандр вышел через ворота казармы с мешком на плече. Леонид и Орфей шагали следом, за ними торопились другие ученики.
На дороге к горе Тайгет их ждал Сарпедон. Он держал за поводья Пегаса, своего скакуна. Жеребец хвостом отгонял надоедливых мух.
Лисандр удивился, заметив рядом с дедом Кассандру. На ней была плотная длинная туника, вышитая серебристыми цветами. Ветер играл ее распущенными волосами, перехваченными позолоченным ободком.
После праздничных соревнований Лисандр часто думал о кузине, и каждый раз эти воспоминания пробуждали в нем гнев. Он доверял ей, а она все это время тайком встречалась с Демаратосом. Больше он не будет таким легковерным.
Когда Лисандр подошел, Кассандра опустила глаза.
Сарпедон сделал знак рукой. Они с внуком отошли на несколько шагов в сторону.
— Лисандр, думаю, ты оценил мой выбор.
Лицо деда ничего не выражало.
— Но почему я должен идти с Демаратосом? Мы ненавидим друг друга!
— Послушай, внук. Тот, кто носит красный плащ, не может быть тебе врагом. Ты должен это запомнить. И к тому же тебе неплохо на какое-то время покинуть Спарту.
Сарпедон посмотрел поверх головы Лисандра на Диокла.
— Чтобы быть подальше от… влияния.
— Чьего влияния?
Лицо эфора помрачнело, он положил руку на предплечье внука.
— Ты должен понимать: после соревнований старейшины нервничают. Им трудно свыкнуться с мыслью, что какой-то полукровка остановил восстание илотов. Некоторые намекают, что ты был в нем замешан.
— Но я ведь их спас, — возразил Лисандр. Он вдруг рассердился. — А вы мне соврали. Они отомстили илотам. Меня заставили бить Тимеона плетью.
Сарпедон на мгновение стиснул руку внука, и тот испугался.
— Конечно, они отомстили, — ответил дед. — Я ведь один. А Спарта состоит из множества людей. Вот это и делает нас великими. Не забывай о чести, которой ты удостоился, когда я отправил тебя в спартанскую школу. Тимеон не в счет.
— Он мой лучший друг! — возразил Лисандр.
Выражение лица Сарпедона не изменилось.
— За ту ужасную ночь Тимеон в ответе не меньше других. Он заслужил свое наказание.
— Тимеон всю жизнь был рабом, — не отступал Лисандр. — Вам этого не понять.
Когда Сарпедон заговорил снова, его голос звучал мягче.
