– Да вы не бойтесь, в пакете, правда, вещи. Смотрите сами.
– Погодите, – красавчик повернулся и пробасил: – Мать, подь сюды на минутку.
– Не могу, я кино смотрю.
– Иди, говорю тебе, здесь человек пришел.
Недовольная соседка Сабуровой – рыжеволосая дама лет пятидесяти – прошла в прихожую.
– Ну чего?
– Вон, – парень кивнул на Катку. – Она к Вальке приехала.
Дама ойкнула.
– К Валентине? А вы разве не знаете, что произошло несчастье?
– Какое?
– Умерла Валечка.
– Как умерла?
– Ага. Вчера Семен Андреевич, отец ее, на квартиру приезжал, от него я и узнала.
– Мать, Валька не умерла, – подал голос парень. – Убили ее.
Катарина прижалась к стене.
– Изверги задушили Валю и бросили в лесу в Подмосковье.
– Когда? – спросила Катка, еле шевеля пересох-шими губами.
– Местные жители обнаружили труп позавчера.
– А в начале недели я с ней разговаривала.
Женщина с опаской покосилась на сына.
– С кем вы разговаривали?
– С Валентиной, я была у нее дома.
– Да бог с вами, вы что-то путаете. Семен Андреевич сказал, что Валентина пролежала в лесу недели две, по крайней мере, такое заключение вынесли эксперты.
Копейкина сползла по стене вниз.
– Две недели?
– Страшная смерть, – твердила соседка.
Парень почесал затылок.
– К тому же ее лицо было изуродовано кислотой.
– Нет, нет… не может быть. Я же собственными глазами видела Сабурову.
– С жиличкой ее, наверное, спутали. Я сам во вторник, когда из института возвращался, столкнулся на площадке с пышногрудой красоткой.
– Во вторник? Во сколько?
– В восьмом часу.
– Как она выглядела?
– Красивая девка, грудь о-го-го…
– Паша! – одернула его мать.
– А че такого, у нее ж, правда, грудь размера четвертого. Мы с нее еще парой фраз перекинулись. Я спросил, откуда такая милашка в наших краях появилась, а она ответила, что снимает комнату у Сабуровой.
Поднявшись на ноги, Катарина схватила женщину за руку.
– Вы хорошо знаете Валиного отца-бизнесмена?
Соседка округлила глаза.
– Бизнесмена? О чем вы? Семен Андреевич – профессор, в академии работает. К бизнесу не имеет ни малейшего отношения.
– Валентина с отцом не ладила? Вам что-нибудь известно об их конфликте?
– Ну да. Три года назад Семен овдовел, а год спустя женился вторично. Валька обвинила отца в предательстве и перебралась к бабке. Потом Анна Марковна умерла, и Валюша стала полноправной хозяйкой двушки.
– Где живет Семен Андреевич?
– В Люблино.
– Точный его адрес знаете?
– Как не знать, я ж с супругой его покойной без малого двадцать лет дружила. В гости к ним частенько наведывалась. Правда, когда Тоня умерла, визиты прекратились, но тем не менее с праздниками Семен меня поздравляет. Лидочка, вторая жена Сабурова, – женщина хорошая, но у нас как-то не сложились отношения. Стесняемся друг друга, неловкость какая-то возникает.
Попросив у словоохотливой дамы стакан воды, Катарина попыталась сосредоточиться и собрать мысли в кучу.
Валентину Сабурову убили около двух недель назад – это раз. Тело обнаружили недавно – два. Во вторник некая девица, представившаяся Павлу жиличкой Сабуровой, по непонятным пока причинам разыграла перед наивной Копейкиной грандиозный спектакль.
Возникает вопрос: кто эта красотка с четвертым размером груди, для чего ей понадобилось выдавать себя за Сабурову и откуда, черт возьми, ей так хорошо известны подробности знакомства Вали и Дениса Осокина?
Если на минутку предположить, что она действительно снимала комнату у Валентины и осведомлена о частной жизни Сабуровой, то на кой ляд делать из Катки дуру, рассказывая душещипательную историю об отце-тиране, мечтавшем насильно выдать дочурку замуж за сына лучшего друга?
Для чего она вообще впустила ее, Кату, в квартиру? Позволила ей принять ванну, снабдила чистыми вещами, напоила чаем.
– И отдала кольцо, которое Ден подарил Вале, – произнесла она.
– Что вы сказали? – мялся на пороге парень.
– Не обращайте внимания, просто мыслю вслух.
Получив вожделенный стакан воды, Катка залпом проглотила холодную жидкость.
Как только адрес Семена Андреевича оказался в ее кармане, Катарина поспешила к лестнице.
– Вы лучше сейчас их не беспокойте, – крикнула вслед соседка. – Сами понимаете, страшное горе на семью свалилось. Похороны предстоят, то да се. Не до разговоров им. Обождите маленько.
– Вы правы.
Из подъезда Ката вылетела, словно ошпаренная. Лицо пылало, желудок сжимался и отдавал острой болью.
– Ну и в историю я влипла, – твердила она, мчась домой. – Сюжетец похлеще любого детективчика будет.
ГЛАВА 4
Три последующих дня Катарина провела в метаниях. За это время Парамаунт с Лизаветой умудрились разбить два горшка с цветами, в словарном запасе Арчибальда появилась новая фразочка «Отвали, уродка, я в маске», а Розалия Станиславовна вымотала ей все нервы, денно и нощно, словно испорченная пластинка, твердя о жгучей необходимости завести в доме змею.
Во вторник, справедливо полагая, что похороны Валентины состоялись, Копейкина с тяжелым сердцем порулила к Семену Андреевичу.
Дверь ей открыла кареглазая девушка, на вид чуть старше восемнадцати лет. Не соизволив поинтересоваться, к кому и зачем пожаловала незнакомка, радушная хозяйка сразу предложила ей пройти в прихожую.
– Прошу вас, пожалуйста, снимите туфли. Я дам вам тапочки.
Копейкина повиновалась. Сунув ноги в мягкую домашнюю обувку, она не выдержала.
– Почему вы не спросили, кто я такая?
Девушка удивилась.
– А вы разве не из академии?
– Нет.
– Ой! А я решила, что вы к Семену Андреевичу пришли.
– К нему, только по личному вопросу.
