исполнилось восемнадцать, друг отца на полном серьезе заговорил о предстоящей свадьбе. Можете представить подобный бред? Отец загорелся идеей поскорее сбагрить меня в объятия Мишки, только бы его собственный бизнес не пострадал.
– При чем здесь бизнес?
– Притом. Год назад Мишкин родитель вложил охренительные бабки в проект отца. Это был своего рода залог… залог за меня. Отец буквально силком заставлял меня расписаться с нелюбимым человеком. Дошло до того, что я в срочном порядке была вынуждена делать ноги. Собрала манатки и рванула на бабкину квартиру, то бишь сюда. Теперь трясусь как осиновый лист. Прекрасно зная характер и возможности отца, я постоянно держу ухо востро. Пару раз после занятий в институте я уже замечала черную «девятку», которая следовала за мной по пятам. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, по чьей указке за мной ведется слежка.
– С новым бойфрендом ты чувствуешь себя в безопасности?
– Как за каменной стеной. Он мужчина состоятельный, умный, красивый, а главное – влюблен в меня по самое не хочу.
– Он в возрасте?
Сабурова скривилась.
– Сорок лет не возраст.
– А почему ты в институте не появляешься? Знаешь, что тебя готовят к отчислению?
– Помимо сердечных дел, Денис попросил вас заняться моим образованием?
– Сессия не за горами.
– С сессией я разберусь сама, и давайте на этом поставим точку.
Копейкина засобиралась домой. Она свою миссию выполнила, теперь дело за малым – объясниться с Осокиным.
Валентина принесла Катке чистое белье, джинсы, топик и куртку.
– Облачайтесь.
– На днях обязательно завезу тебе вещи.
– Еще чего, даже не думайте. Они копеечные, на рынке купленные.
– Я могу заплатить.
– Оставьте, я не мелочная.
В дверях Катарина остановилась.
– Валь, а если Денис попросит, я могу дать ему твой адрес?
Сабурова равнодушно пожала плечами.
– Это решительно ничего не изменит. Я не пущу Осокина на порог, поэтому думайте сами, стоит ли травмировать психику Дена.
Катка быстро зашагала к лифту.
– Я не верю! Не верю! – бушевал Осокин, сидя на кровати. – Ты не захотела никуда ехать и придумала эту историю, чтобы отмазаться.
Копейкина погладила парня по плечу.
– Денис, мне нет смысла тебе врать, не в моих правилах вводить людей в заблуждение.
– Валентина не могла так со мной поступить, она не такая, – твердил парень, покачиваясь из стороны в сторону.
– И тем не менее она тебя, как говорят, продинамила.
Осокин обхватил голову руками.
– Впервые слышу об отце-тиране. Слушай, а ты точно разговаривала с Валентиной?
Копейкина протянула Дену коробочку.
– Узнаешь?
– Это… кольцо. Я подарил его Вальке за три дня до аварии.
– Теперь она его тебе возвращает.
Ден отшвырнул костыль.
– Ненавижу! Выходит, она разыгрывала передо мной спектакль, старалась казаться милой, доброй пай- девочкой, а на поверку оказалась обыкновенной… – глаза Осокина увлажнились. – Но зачем, Катка, зачем она со мной встречалась, дала надежду и в самый неожиданный момент воткнула нож в спину?
– Не терзайся, постарайся как можно скорее забыть Валентину, отвлекись, займись чем-нибудь.
– Интересно, чем?
– Ну не знаю, читай книги.
– Соображаешь, что говоришь? Я вне себя от гнева, а ты предлагаешь почитать книгу.
– У тебя нет выбора: или ты мечешься по дому, постепенно впадая в затяжную депрессию, или переключаешь внимание на более приятные вещи.
– Ты сама не веришь в то, что говоришь. Как можно забыть человека, которого полюбил? Ведь я действительно люблю Вальку, по-настоящему, искренне. Невозможно вот так взять и выбросить к чертям сильное чувство. Рубец на сердце будет долго кровоточить.
Копейкина подняла костыль Осокина и предложила, как ей казалось, самый удачный выход из создавшейся ситуации:
– Клин клином вышибают. Когда тебе снимут гипс?
– Через неделю.
– Представь, что через семь дней у тебя начнется новая жизнь, в которой не было ни Валентины, ни аварии, ни нашего неприятного разговора. Развлекайся, заводи новых знакомых, только, ради бога, не замыкайся в себе. Спрятавшись в раковине, подобно улитке, ты рискуешь обрести комплекс неполноценности.
– Ой, только не влезай в психологию. У меня достаточно комплексов, одним больше, одним меньше, уже неважно.
Денис сжал кулаки.
– Ненавижу! Как я ее ненавижу!
– А только что твердил о большой и светлой любви.
Осокин оскалился.
– От любви до ненависти один шаг, Катка.
– Мне не нравится твой настрой.
– Мне тоже, – парень сверлил взглядом кольцо с изумрудом.
Катарина подошла к двери.
– Ден, послушай мой совет: не раскисай. Тебе двадцать лет, вся жизнь впереди. Знаешь, сколько Валентин ты повстречаешь на своем пути? О-о!.. Десятки. А неудачи на личном фронте бывают у всех. На ошибках учатся.
– На собственных ошибках учатся дураки, умные учатся на чужих.
– В любом случае держи нос по ветру, а хвост пистолетом.
– Ты уходишь?
– Да.
– Постой, – Осокин проковылял к окну. – Прежде чем уйти, оставь мне адрес Вальки.
– Зачем?
– Извини, но это уже не твое дело.
– Ах, вот значит как, вчера просил о помощи, а сегодня уже не мое дело.
– Сегодня ситуация резко изменилась. Мне кровь из носу нужно посмотреть в глаза Сабуровой. Я собственными ушами должен услышать ее оправдания.
– Ден, оправданий не будет, Валентина тебя не пустит в дом.
– Увидим. Давай адрес.
Катарина колебалась.
– Э… у меня его нет.
– Не ври.
– Правда. Мы разговаривали с ней в институте, и я…
– Катка, ты и ложь – вещи несовместимые. Валентина отдала тебе кольцо, из этого следует, что вы
