– В смысле?
– В прямом.
– Ну допустим.
– Стольничек выложишь, побалакаем, а нет, так и до свидания.
Катарина достала кошелек.
– Деньги вперед, – проговорил дедок, жадно пожирая глазами ассигнацию.
Получив купюру, он посторонился.
– Заваливай задницу.
– Что?
– Ну в смысле, прошу проходить.
В квартире сильно пахло табаком и перегаром – похоже, дедуля был любителем принять на грудь. Войдя в грязную кухню, Катарина осмотрелась в поисках чистой табуретки.
– Чего встала как засватанная, садись.
– Да вот смотрю, куда бы примоститься, чтобы не прилипнуть.
Дед хмыкнул, вытащил газету и, постелив ее на табуретку, поклонившись, произнес:
– Прошу, присаживайтесь, Ваше Величество.
– Вы давно здесь живете?
– Как дом построили, так и въехал, лет тридцать уж прошло.
– А Ира?
– Ирка приехала сюда с теткой три года назад. До этого жили то ли в Марьино, то ли на Таганке, точно не скажу, не в курсах я. Потом тетка окочурилась, Ирка одна осталась. Работает сейчас в нашей поликлинике медсеструхой у этого… костоправа.
– Хирурга.
– Одна малина, – махнул рукой пенсионер.
– Вы с Ириной в хороших отношениях?
– Я ей не муж, чтобы в отношениях с ней состоять. Так… здоровкаемся по-соседски, хотя девка меня недолюбливает.
– Есть причина?
– Ей, видите ли, не нравится, что я пью. Смотрите, какая краля. А я на кровные пью, не на ворованные. Имею полное право! Я свое на стройке оттарабанил, сорок годков горбатился, спины не разгибая. Поэтому на пенсии могу делать что хочу. С меня взятки гладки.
– Ирина постоянно живет в квартире?
– Ну а как же иначе, конечно, постоянно, куда еще идти-то?
– Значит, последний раз вы видели ее сегодня утром, так?
Старик нахмурил густые брови.
– Подозрительная ты какая-то, говоришь, подруга, а вопросы задаешь, будто в милиции служишь.
– Вы свою сотенку взяли и обещали говорить, посему выполняйте или верните деньги.
– Хорошо, хорошо, хозяин барин, как скажешь. Какой вопросик-то был? А… Да, утром я ее видал. Сейчас скажу точно… дай бог памяти. В восемь я был в Нажранске, в десять…
– Где были?
– В Нажранске, я там часто бываю, когда больше одной бутылочки уговариваю.
– В отключке, что ли?
– Ну.
– И когда проснулись?
– В девять мы с Петровичем собрались в шахматишки перекинуться, и Ирка была дома. Точно была… она еще морду от меня воротила, когда я из комнаты вышел. Девка постоянно в ванную забегала, шампуни свои заграничные собирала. Потом из комнаты сумищу спортивную вытащила и в прихожку грохнула. Прям в проходе! Я ей говорю, мол, убери сумку по-хорошему, а она: «Пошел на…» Я ей: «Сама пошла…»
– Уехала, – в сердцах бросила Катка. – Сбежала.
– Во-во, именно. Я тоже тогда подумал, никак в бега подалась. Нервничала Ирка жуть, от каждого шороха вздрагивала. А когда Петрович с шахматами пришел и стучать в дверь начал, Ирка чуть от страху не обмочилась.
– А к Ирине часто приходили друзья, знакомые?
– Нет, точно нет! Захаживали иногда кавалеры, а девок я вообще ни разу не замечал. Ты вот первая нарисовалась.
– Что за кавалеры?
– Ну даешь, откуда ж я знаю? Паспорт они мне не предъявляли. Как правило, посидят минут пятнадцать в комнате, а потом сваливают восвояси.
– Парни разные приходили?
– Честно сказать, я к ним не приглядывался, запомнил лишь одного.
– Почему именно одного?
– Уж очень он отличался от всех остальных. Во-первых, уже не мальчик – лет эдак под сорок мужику, во-вторых, одет прилично. Раньше к Ирке такие хмыри расфуфыренные не захаживали.
– Имя его не знаете?
– Не-а. А курил он дорогие сигареты, это уж будь уверена. Один раз мы с ним столкнулись в прихожке, и я стрельнул у него парочку сигареток. Солидное курево.
– Они с Ириной часто встречались?
– Видел его раза три-четыре.
– Последний визит помните?
– Месяц назад он приезжал. Сначала они, как обычно, поторчали в комнате, а потом уе… в смысле уперлися.
У Катки в голове образовалась полная каша.
– Могу я попросить вас об одолжении? – спросила она у старика.
– Пятьдесят рублей.
– Вы что, все делаете исключительно за деньги?
– Жизнь такая пошла, товарно-рыночные отношения, мать их! Придется тебе раскошелиться. Да ты не делай кислую мину, не обеднеешь, сама-то вся в золоте.
Под выражением «вся в золоте» старичок, очевидно, имел в виду тоненькую цепочку на шее Копейкиной.
Пришлось выложить на стол голубую бумажку.
– Какое одолжение? – засуетился дедуля.
– Я оставлю номер моего телефона, по которому вы должны будете позвонить мне сразу, как только Ирина объявится в квартире.
– А ежели ее хахель прихерачит или еще кто?
– Тоже звоните.
– Зачем?
– Неважно, главное – постарайтесь задержать этого человека до моего приезда.
– Интересно как, по башке, что ли, долбануть?
– Ну почему сразу долбануть? Придумайте что-нибудь, если выполните, получите еще две сотни.
У деда загорелись глаза.
– Так бы сразу и сказала, за две сотни я тебе кого хошь задержу.
– Надеюсь.
Дед окликнул Копейкину уже в дверях.
– Слышь, а ты мне так и не сказала, кем приходишься Ирке-то? Не подруга ты ей, не ври, дочура.
– Вам незачем это знать, свое вы уже получили.
– Так я разве ж настаиваю… просто интересуюсь.
ГЛАВА 15
В гостиной полным ходом шли приготовления к массажу Розалии. Свекровь лежала на диване, а взмыленная Натка носилась взад-вперед, не переставая причитать:
