– Ну где она может быть? Я не смогу приступить к массажу, зная, что Минерва ползает по дому.
Ката быстро прошествовала к креслу.
– Минерва опять удрала из аквариума?
– Да! Чтоб ее черти съели! – рявкнула свекровь. – Я все обдумала, как только беглянка обнаружится, незамедлительно выкинем ее вон. Очевидно, моя любовь распространяется лишь на настоящих змей. Ужи не в счет. Минерва мне надоела, она скучная и некрасивая.
– Но у нас есть и приятная новость, – заявила Наталья, заглядывая по диван. – Парамаунт поймал двух мышей.
– Превосходно! Он заслужил вознаграждение в виде мяса.
– Не вздумай кормить пушистого гада! Не забывай, что в доме еще четыре грызуна прячутся, мясо он получит, когда переловит всех мышей. Наташка, хватит носиться с вылупленными глазами, делай массаж.
– У меня все готово.
– А масло ты принесла?
– Да.
– А крем?
– Взяла.
– Тогда начинай плавно массировать спину, а затем походи по мне ногами.
– Чем?
– Ногами!
– Зачем?
– Для лучшего эффекта. Несколько лет назад я ездила к массажистке, так она вышагивала по мне, как по ковру. Самое интересное, что баба весила килограмм сто, а вес практически не ощущался. После пяти сеансов я порхала как ночная бабочка… в смысле, мотылек, а не то, о чем вы, извращенки, подумали.
Катарина поспешила вмешаться.
– Думаю, не стоит экспериментировать с ногами, то была профессиональная массажистка, а Натка может не туда наступить.
– Профессиональная, непрофессиональная, какая разница? Меньше каркай, Нострадамус.
– Я вас предупредила.
Розалия продолжала давать ценные указания.
– Нат, пониже, вот здесь… так… ох, как болит.
Наталья старательно массировала плечи и спину Розалии, с ужасом ожидая того момента, когда свекровь заставит ходить по ней ногами.
– Хорошо, а теперь давай аккуратно вставай на спину.
– А вдруг Катка права?
– Закрыла рот и встала на спину! Смелее, сначала одной ногой, потом ставь вторую.
Трясущаяся Наталья выполнила просьбу. Встав на Розалию, она пропищала:
– Теперь что?
– Массируй.
– Чем?
– Мать твою, ногой, конечно!
– Но я не умею ногой.
– Ну наступай сначала пяткой, затем носком. Вот, уже лучше, а говоришь, не умеешь. На позвоночник не дави, кретинка! Правое плечо требует большего внимания.
В разгар массажа из-под дивана выползла Минерва.
– У-у-у… Розалия Станиславовна… Ката… Минерва здесь!
– Дави гадину!
– Как?
– Дави стерву ногой!
Обалделая Наташка стукнула Розалию по плечу.
– Да не меня дави, идиотка ты деревенская! Змею дави, уродка!
– Сами сказали, дави гадину.
– Ах ты стервь! А ну слезай с меня, корова! Да я тебя…
Катка быстро поднялась по лестнице – один только вид Минервы приводил ее в ужас. А все Димкины проделки: сначала приволок в коттедж ужа, потом появились мыши, теперь для полного счастья не хватает носорога или кенгуру.
Снизу доносились вопли свекрови.
– Молодец, Натаха! – прошептала Катка. – Если бы мне сказали «дави гадину» – первой, о ком бы я подумала, была Розалия.
В десять вечера в гостиной затрезвонил телефон.
– Катерина? – пробормотал старческий голос.
– Катарина.
– А ну да, точно, просто тут написано коряво.
– Кто говорит?
– Михалыч.
– Я вас не знаю.
– Здрасти-приехали, ты ж была у меня сегодня, про Ирку балакали.
– А… да-да, что случилось?
– Ты просила позвонить, если кто к Ирке заявится.
– Ну?
– Так заявились уже.
– Кто? Когда? Сколько их было?
– Гони ко мне, я задержал посетителя.
Не дослушав старика, Катка бросилась на второй этаж. Натянув джинсы и блузку, она молнией помчалась вниз. В гостиной столкнулась со свекровью. Глядя на встревоженное лицо невестки, Розалия прохрипела:
– Ну и рожа у тебя, Шарапов! Лимонами объелась?
– Отстаньте.
В машине Копейкина просила госпожу удачу, чтобы Михалычу удалось удержать незнакомца до ее приезда. В подъезд она влетела как ошпаренная. Перепрыгивая через две ступеньки, поднялась на нужный этаж и начала барабанить в квартиру деда.
Тот открыл почти сразу.
– Ну и долго же ты тащилась, из Сибири, что ли?
– Где он?
– Сначала вспомни наш уговор, – заулыбался дед, – ты две сотенки мне обещала.
Катарина быстро протянула старику банкноты.
– Ну не тяните.
Пряча деньги в карман джинсов, Михалыч кивнул в сторону ванной комнаты.
– Там сидит, окаянная. Ох и бешеная она, чуть глаза мне не выцарапала. Я бы ее не удержал, хорошо, что про деньги вовремя вспомнил.
Из ванной доносились пронзительные женские крики вперемешку с ненормативной лексикой.
– Открой немедленно! Слышишь, ты… козел старый!
– Вона как бузит, настоящий ураган.
Катарина убрала швабру, и в ту же секунду из ванной вылетела взлохмаченная тетка лет сорока.
– Ну, старый алкаш, держись, я тебя сейчас в порошок сотру! Идиота кусок!
Старичок попятился и, споткнувшись, упал.
– Гад! – бушевала пленница.
– Вы кто? – спросила Катка.
– Конь в пальто! – огрызнулась фурия.
