– Насколько мне известно, с отцом Ленки частенько случаются подобные инциденты. Глупо сравнивать его загулы с исчезновением Александры.
Люсьена поджала губы:
– А я разве сравнивала? Просто рассказала, как было у Ленки.
Катарина протянула Диане трубку:
– Диан, звони.
– Я никому не хочу навязывать свое мнение, – зачастила Нина, – но, по-моему, в таких ситуациях лучше отправиться в отделение. Ну посудите сами, позвоните вы сейчас, скажете о пропаже человека, а заявление как напишете? Не по телефону же диктовать станете?
Эрнест закивал:
– Молодец. Логично мыслишь. Наверное, в отделение поеду я.
– Я с тобой. – Диана прошлась по гостиной. – Заводи тачку, а я возьму сумочку.
Отсутствовали Гжельские около двух часов. За это время Аглая Константиновна успела выкурить полпачки сигарет, Борис Игоревич умудрился выпить почти литр крепкого кофе, а Люсьенка достать всех своими новыми прыщами.
Когда Эрик с Дианой появились на пороге, Аглая подлетела к детям.
– Наконец-то, я думала, ожидание никогда не кончится. Что вам сказали? Они приняли заявление? Шуру уже ищут? Диана, Эрик, не молчите.
– Заявление взяли, – процедил Эрнест.
– Вы бы слышали, какие версии выдвигал тот толстяк, – скривилась Диана. – Одна безумней другой. Сначала он предположил, что тетя Александра засела на пару дней у подруги. Я ему твержу, что она владелица агентства и у нее дел выше крыши, а он гнет свое. Потом его осенило, и он заговорил о ее любовнике.
– Не забудь упомянуть про спиртное, – буркнул Эрик.
– А это вообще абсурд! Оказывается, тетя Саша вполне могла напиться до беспамятства и в настоящий момент лежит где-нибудь в кустах, заснув крепким сном. Ну как это вам? Впечатляет? Лично у меня нет слов!
– Я предупреждала, – оживилась Люсьена. – Теперь вы убедились в моей правоте.
– Так или иначе, мы сделали все, что было в наших силах. Заявление у них, и теперь… нам остается только ждать.
Аглая скрестила руки на плечах:
– Ждать чего, Эрик? Хорошего или плохого?
– Мам, не плачь. – Эрнест посмотрел поверх головы Аглаи и уперся взглядом в осунувшееся лицо отца.
По комнатам все разбрелись далеко за полночь.
– Нин, ты еще не спишь?
– Как видите.
– Я могу войти?
– Входите.
Катка дошла до окна и, глядя в ночную тьму, спросила:
– Ты постоянно находилась возле Александры, как можешь охарактеризовать ее окружение?
– Вы имеете в виду туристическое агентство?
– Да.
– Александру Константиновну любили, уважали и чуточку побаивались. Она общалась с людьми подчеркнуто вежливо, но в то же время ее слова казались чересчур холодными. Вы понимаете, о чем я?
– Думаю, да.
– В коллективе Александру называли «стальная леди». За глаза, разумеется. В лицо никто бы не посмел высказать Купатовой свои мысли.
– Значит, мысли все-таки были?
– Конечно, были. Не забывайте, Александра хозяйка, все остальные подчиненные. Покажите мне человека, который бы целиком и полностью был доволен своим начальством? Таких нет.
– Ошибаешься…
– По крайней мере, я с подобными людьми не сталкивалась, – резко перебила ее Нина.
– Хорошо, тогда спрошу в лоб: у Александры были враги?
– Враги? – девушка занервничала. – Почему вы у меня спрашиваете?
– Повторяю, вы вместе работали.
– И никогда не обсуждали личную жизнь друг друга. У нее могут, я подчеркиваю, могут быть враги, но Купатова не тот человек, который станет обсуждать эту тему с секретарем.
Катарина хотела спросить про Олега, но встречный вопрос Нины застал ее врасплох:
– Вы полагаете, что Купатова мертва?
– Вовсе нет.
– Лукавите.
– Да нет же, я…
– Вы только что спросили, были ли враги у Александры. Почему «были», Катарина? Почему вы говорите о Купатовой в прошедшем времени?
Копейкина замешкалась:
– Действительно… гм… вырвалось. Я не знаю, как это получилось.
– Зато я знаю. Вы ее уже похоронили. И не отрицайте, – сказала Нина, видя, что Катка пытается запротестовать. – Я вас не осуждаю, более того, сама склоняюсь к мысли, что Александры Константиновны нет в живых.
Катка сменила тему разговора.
– Не так давно я узнала от Купатовой, что ты рано лишилась родителей.
Девушка напряглась:
– И что с того?
– От чего они умерли?
– Не вижу связи между пропажей Александры и моими родителями.
– Не хочешь отвечать?
– Отец с матерью погибли по вине одного доморощенного водителя. Такой ответ вас устраивает?
– Водителя, у которого не было водительских прав, – произнесла Катка, наблюдая за реакцией Нины.
– Верно, но… откуда вы об этом узнали?
– Я ездила в детский дом, разговаривала с Лией Антоновной.
Щеки Нины запылали:
– Ездили? Зачем? Кто дал вам право копаться в моей жизни? Да вы… вы…
– За рулем иномарки сидел парень, которому едва исполнилось шестнадцать.
– Я не хочу вспоминать тот кошмар.
Но Катка шла напролом, теперь она не могла остановиться.
– Благодаря деньгам и связям матери виновник аварии остался на свободе.
Нина зажала уши руками:
– Я вас не слышу, не слышу. Хватит!
– Назови имя того парня! – потребовала Катка.
– Нет! Не помню!
– Нина!
– Мне было восемь лет, я ничего не помню. Не заставляйте меня возвращаться в прошлое. Оно меня убивает. Пожалуйста.
Ката усадила девушку на кровать.
– На месте водителя сидел Олег? Я права? А в машину твоих родителей врезалась иномарка Александры? Скажи… скажи же, наконец!
