лбу поцелуями!
– Присоединяйтесь, господин Нежелание, – настаивала она, все больше смущаясь от собственных мыслей. – Даже Атланту приходится на время отвлекаться от дел и опускать руку, чтобы почесать задницу.
Глаза Айдана округлились.
– Как я могу отказаться от такого изысканного приглашения?
– Она раздает больше титулов, чем сама королева, – заметил Донал Ог.
– Ага, и притом значительно дешевле, сэр Донал, рыцарь Угрюмости.
– Чем мы заслужили эту честь, Искусница Трюхарт? – поинтересовался Айдан.
Она почувствовала, что краснеет. Как смешно. Она становилась изнеженной, как жена торговца шерстью.
– Вам, сударь, не помешало бы немного отвлечься от трудов ваших праведных. Вы два дня напролет только и делаете, что пишете письма, покрикиваете на своих людей, расхаживаете взад и вперед и по- черному ругаетесь налево и направо. Ах да, еще пьете вино.
– Тяжело быть вождем, малышка, – заметил Яго. Она отвесила полупоклон в его сторону:
– Я решила вывести вас в театр.
– Превосходно! – Яго хлопнул ладонями. И переспросил, недоуменно сдвинув брови: – А что такое «театр»?
Пиппа распростерла объятия, словно обнимая всех троих:
– А это как кому видится!
Часом позже Пиппа уже была в конюшне, разглядывая оседланного коня, словно перед ней явился сам огнедышащий дракон.
– Не понимаю, почему нельзя пойти пешком?
– Так будет быстрее. Ты же не боишься, или я ошибаюсь?
– Боюсь? – Голос ее стал выше на октаву. – Я? Пиппа Трюборн боится… это вьючное создание с комариными мозгами?
– Я подумал, ты побоишься первый раз ехать одна, – голубые глаза Айдана откровенно смеялись, – и я оказался прав. Попробуем вдвоем разместиться на Гранин…
– Ха! – Она ткнула его пальцем в камзол. – Смотри.
В водовороте кружев своих юбок она ухватилась за седельную луку и попыталась вспрыгнуть на спину высоченного гнедого. Ноздри коня раздувались, и он попытался боком отойти от нее.
– Иди сюда, вислоухий каналья.
Она ухватилась за седло и попыталась вставить ногу в болтающееся стремя.
Конь воспользовался моментом, чтобы рвануть через двор. Пиппа пронзительно закричала. Застряв одной ногой в стремени, она повисла у него на боку.
– О боже. Это дьявольское отродье хочет меня убить! – кричала она. – Во имя всех святых, спасите меня!
Только она вдохнула поглубже, чтобы закричать с новой силой, как пара сильных рук схватила ее за талию. Это был хохочущий Донал Ог. Она почувствовала, как от хохота сотрясается его огромное тело. Хохочущий Яго поймал коня за поводья. Айдан, тоже веселившийся от души, в это время высвобождал ее ногу из стремени.
Как ни странно, именно от Донала Ога пользы было больше, чем от всех остальных. Хотя огромный вояка и прилагал все усилия, чтобы казаться грубым, он оказался крайне добродушным учителем. Именно он показал ей, как управляться с поводьями и стременами. Он помог ей прихватить одной ногой луку дамского седла, чтобы держать равновесие. Яго успокаивал коня, болтая о каких-то глупостях. И вскоре Пиппа уже гордо выпрямилась в седле, уверенная, что освоила верховую езду.
– Боже мой, а как зовут этого коня? – поинтересовалась она, когда все четверо покинули конюшенный двор.
– Разве я тебе не сказал? Его зовут Мидж, – подмигнул ей О'Донахью Map.
Они выехали на Вудроф-Лейн и рысью направились через Финсбури-Филдс с торчащими тут и там ветряными мельницами. Затем проехали мимо Холливела, где было полным-полно отдыхающих, вырвавшихся на пикник. Вдали развевался на ветру флаг театра, и Пиппа заулюлюкала от удовольствия.
Но конь принял ее громкие возгласы за команду и перешел со спокойной рыси на галоп. Пиппа закричала от ужаса и вцепилась в развевающуюся гриву лошади. Айдан что-то кричал, но она не разбирала слов.
Мгновенное осознание того, что она погибнет, принесло ей облегчение. Приняв это как неизбежный факт, она почувствовала, как страх уходит и радость охватывает все ее существо. Никогда раньше ей не приходилось двигаться так быстро. «Я лечу как птица», – подумалось Пиппе. И ничто не имело для нее теперь значения, кроме скорости.
Айдан и Донал Ог прискакали каждый со своей стороны, заставив ее коня перейти на шаг. Как птичье перо, она медленно вернулась на землю и разжала побелевшие пальцы. На лице ее застыла блаженная улыбка.
– Вот мы и добрались, господа, – произнесла она дрожащим голосом. – Смотрите.
Вдали перед ними виднелись походный шатер и водопой для лошадей, а за ними – театр, больше похожий на крепость.
Все еще переполненная впечатлениями от скачки, она спешилась. Дрожащей рукой отдала поводья ожидавшему конюху. Айдан с друзьями тоже спешились и, бросив монетки конюхам, поручили им присмотреть за лошадьми.
– Берегись его зубов! – крикнула она вслед уводящему Миджа конюху. – И дай ему хорошо напиться.
От одной мысли, что кто-то исполняет ее приказания, голова шла кругом.
Колышущееся на ветру полотнище флага собрало вокруг представителей самых разных слоев: тут были знатные господа, купцы, бродяги и проститутки.
Она дернула Айдана за рукав и потянула по направлению ко входу, где располагались места ценой за одно пенни.
– Но если вы не хотите платить, то можно постоять во дворе, хотя по одному пенни за каждого мы можем…
– Я хочу смотреть вон оттуда.
Айдан указал на лестницу, ведущую к рядам, расположенным полукругом.
– Ой, сударь, но те места дороже, да они и для дворян.
– А мы кто? – Яго недовольно фыркнул. – Голь перекатная?
– Я всегда хожу за одно пенни. – Она рассмеялась. – Актеры нас любят, ведь мы смеемся и плачем там, где надо. Зато святош терпеть не могут.
– Ни слова при мне о святошах, – попросил Айдан. – У меня с ними свои счеты.
Донал Ог что-то буркнул по-ирландски, ей показалось, он был с ней согласен, но прежде, чем она решила уточнить перевод, Яго заторопил их.
– Стойте, – вспомнила она. – У меня нет маски.
– Вот тебе. – Айдан протянул ей полумаску из черного шелка. – Странные обычаи, но англичане вообще странная нация.
Пиппу расстроили его слова. Он словно еще раз подчеркнул, насколько далек от того мира, кроме которого она ничего не знала.
Но тут же забыла об этом.
Поразительно! Она направлялась на дорогие места, да еще в таком сопровождении. Раньше ей казалось большой удачей, если удавалось попасть в театр на стоячие места за одно пенни.
Стоило им подняться на нужный ярус, как на Айдана, Донала Ога и Яго устремились все взоры. Пиппа раскраснелась под шелковистой маской и заважничала, наблюдая, как сгорают от любопытства соседи по ярусу, не скрывая своего восхищения могучими красавцами. Яго, темнокожий, в пестрой одежде, был самым живописным из троицы, но и Донал Ог, и Айдан – оба огромного роста, широкоплечие, возвышающиеся над
