что… Твоя реакция – громче всяких слов. Ну и дела!
– Сядь! – приказала сестра.
Пока Марк устраивался на краю кровати, Яна судорожно вертела в руках книгу.
Что сказать брату? Как оправдаться перед Марком? Она себя выдала, не сумела себя проконтролировать, сохранить лицо.
Ну за что ей такое наказание? Она ни в чем не виновата. Видит Бог, Яна всего лишь жертва коварных обстоятельств.
Два года тому назад Германова впервые поймала себя на мысли, что смотрит на восемнадцатилетнего племянника не как на родственника, а как на мужчину. Данное открытие здорово напугало Яну. Ведь это ненормально, это извращение, и с ним необходимо бороться. Но как? Какими средствами?
Пару месяцев Германова ходила как в воду опущенная, она старалась не сталкиваться с Юрием в особняке. На студию Германова уезжала, когда племянник сладко посапывал у себя в комнате, домой возвращалась поздно вечером.
Справедливо полагая, что в скором времени наваждение пройдет, Яна Альбертовна с головой погрузилась в работу. Время шло, а наваждение усиливалось. Юрий занимал все ее мысли, перед глазами упорно стоял его образ: мужественное лицо, пронзительный взгляд, очаровательная улыбка.
Не в силах бороться с собой, Яночка обратилась за помощью к сестре. Ева прореагировала несколько холодно.
– А чего ты от меня ждешь? Совета? Извини, не знаю, что сказать. Ты увлеклась Юркой, потому что не имеешь мужика. Заведи любовника. Окунись в головокружительный романчик, и наваждение пройдет.
– Нет, Ева, не пройдет. Мне кажется… я его люблю.
– Да, тяжелый случай.
– Что делать?
– Во всяком случае, не причислять себя к извращенкам. Не забывай, Юрка – сын Клима, а Клим тебе не родной брат. В ваших жилах течет разная кровь. И, теоретически, между тобой и Юркой может быть нечто большее, чем родственные отношения.
– Ева! Прекрати! Он мой племянник.
– Только по документам. В действительно вы друг другу – никто.
– Спасибо за поддержку, сестра.
Несколько минут Ева молчала, потом проговорила:
– Попробуй обратиться к психологу. Они такие проблемы щелкают, как орешки.
– Стыдно.
– Или продолжай и дальше грезить Юркой. Глядишь, попадешь в психушку.
– Может, мне уехать?
– Куда?
– Купить квартиру, например.
– Вряд ли это что-нибудь изменит. Но попробовать можно.
Разговор с сестрой не принес облегчения. Яна всерьез задумалась о переезде. Но в последний момент передумала. Она не сможет жить вдали от любимого. Парадокс: Германова страдала, когда Юрий находился радом, и мучилась, если он был далеко.
Обратиться к специалисту она не решилась. Гордость не позволяла переступить через себя и откровенно признаться в нездоровых чувствах к племяннику.
На протяжении года Яночка пребывала в подвешенном состоянии. Она потеряла аппетит, у нее пропал сон, а нервы, натянутые словно гитарные струны, грозились вот-вот лопнуть, вызвав сильнейший стресс.
Яна купила альбом, куда поместила фотографии Юрия. Каждый вечер женщина листала страницы, вглядываясь в лицо парня, и тихо вздыхала. Выхода из создавшегося положения Германова не видела. Оставалось надеяться, что Юрка, закончив учебу, женится и покинет родные пенаты.
Возможно, тогда она сможет вздохнуть спокойно. А пока он здесь… совсем рядом, она будет продолжать страдать, предаваясь греховным мыслям.
Марк толкнул сестру в бок:
– Эй, не впадай в транс. Мне надоело сидеть в полной тишине.
Германова с мольбой посмотрела на брата:
– Ева обещала держать язык за зубами.
– После драки кулаками не машут. Она проговорилась, ничего изменить нельзя.
– Можно, если ты забудешь эту историю.
– Я бы забыл, да только как поступим с моим открытием? Если Клим твой родной брат, то Юрка – родной племянник.
– Марк, это не открытие, это бред умалишенного! Клим мне не брат… во всяком случае, не кровный.
– Как знать.
Внезапно Яна насторожилась:
– Ты ведь неспроста затеял этот разговор. Я по глазам вижу, ты не все сказал.
– В проницательности тебе не откажешь.
– Сколько надо на этот раз?
– Я же сказал, деньги у меня есть.
– Сколько? – повторила Яна.
Марик облизал верхнюю губу.
– Много, – наконец выпалил он.
– Назови сумму.
– Двадцать тысяч.
– Рублей?
– А ты сама как думаешь?
Яна Альбертовна заерзала:
– На что ты тратишь деньги? Как ты умудряешься транжирить огромные суммы со скоростью света?
– Не моя вина, таким уж я уродился. А тут одному перцу машину немного помял. Срочно нужны бабули.
– Двадцать тысяч – слишком много. Могу дать десять.
– Не пойдет. Мне нужно ровно двадцать. Ни больше ни меньше.
– Когда?
– Через неделю.
Германова простонала:
– А если я откажу?
Марик шмыгнул носом.
– На нет и суда нет. Придется попросить у Клима.
– Мне не нравится твой тон.
– Тон как тон, – огрызнулся брат.
Взяв себя в руки, Яна неуверенно проговорила:
– Тебе никто не поверит. Доказательств-то нет.
Не переставая лыбиться, Марик выудил из заднего кармана очередную стопку фотографий:
– Посмотри, сестренка, что я нарыл у тебя в спальне. Как ты думаешь, это неопровержимое доказательство?
Яна зажала рот рукой.
Пару месяцев тому назад она сфотографировала Юрия, плавающего в бассейне. И тем же вечером Германовой удалось сделать несколько снимков парня, когда тот находился в душевой кабинке.
– Ну? Впечатляет? Эти фото, вкупе с моим рассказом, могут возыметь эффект разорвавшейся бомбы.
Германова отвернулась. Закрыв глаза, она тихо прохрипела:
– Через неделю получишь деньги.
– Сколько?
