Сьюзен Виггз
Клятва над кубком
Я лживей клятвы, данной в пьяный час.
ПРОЛОГ
Оливер де Лэйси проснулся в сырой камере Ньюгейта. Сначала он потребовал привести шлюху, затем объявил священнику, что не станет исповедоваться, дабы господь бог не покраснел до корней волос. А потом настал час расплаты за все его многочисленные грехи на земле.
Дорога в ад совсем не походила на то, что ожидал Оливер. Все было очень странно. Если он умер, то почему видит зловещие полоски серого света в темноте и оттуда доносится скрипучий, громыхающий звук? Почему так чертовски болит шея? Почему он чувствует запах свежеструганых досок? Оливер давно знал, что умрет молодым, но не рассчитывал окончить жизненный путь на виселице, как заурядный преступник. Он представлял смерть на дуэли или на скачках, а может быть, даже в постели с чужой женой. Но не дай бог болтаться с веревкой на шее под улюлюканье жаждущей крови толпы. Одна радость – никто не знал, что сегодня нарассвете умер лорд Оливер де Лэйси, граф Уимберли. Он был арестован и приговорен к смерти как разбойник и смутьян Оливер Дакки.
Всю свою недолгую жизнь он стремился оставить след на земле: любил женщин без разбору, постоянно дрался на дуэлях и пускался в любые авантюры. Он жил жадно и ненасытно, зная, что его болезнь однажды возьмет верх над ним.
– Говорят, это была позорная смерть, – услышал Оливер чьи-то слова. – Ты видела?
Господи, какой отвратительный голос.
–Видела. – Этот голос, напротив, был нежен, как трель жаворонка на рассвете. – Никакого достоинства. Не понимаю, почему Спенсер так настаивал взять именно его.
Спенсер? Дьявола зовут Спенсер?
– Спенсер, – вновь зазвучал отвратительный голос, – как и господь на небе, непредсказуем. Он знает, что ты здесь?
Конечно, нет, – ответила женщина. – Спенсер думает, что я только помогаю расшифровывать письма. Он ничего не должен знать!
– Тысяча чертей, мне это не нравится. Смерть с каждым мгновением становилась всеболее странной. Скрип и скрежет колесницы, несущей его в ад, внезапно прекратились.
– Подожди. Осторожнее. Вокруг никого? – спросил мужчина.
– Только могильщик в своей хижине. Надеюсь, ты не пожалел для него крепкого вина?
– Он и пальцем не сумеет пошевелить.
– Но я вижу свет в окне, – сказала женщина.
– Значит, мы все должны сделать достаточно убедительным. Поставь телегу у края ямы. Пора его выпускать. Осторожней! Осторожней! Чертова кляча! Чуть не свалилась в яму. Дай мне долото. Попробую открыть крышку.
Скрипучий звук прорезал тишину, затем послышалось лошадиное ржание.
– Осторожней! – прошипел мужчина. – Он сейчас вывалится из гроба.
У ног Оливера возникла полоса света. Его безжизненное тело заскользило вниз и приземлилось на что- то грязное и вонючее.
– О нет, – прошептала женщина. – Доктор Снайпс, что мы наделали!
«Вот я и в аду, – промелькнула в голове Оливера мысль. – Все так, как описывал господин Данте. С той лишь разницей, что здесь ужасно холодно. Просто до костей пробирает».
– Нужно его достать, – сказал мужчина, которого называли Снайпсом.
–Да, да, пожалуйста, – попытался сказать Оливер. Но из изувеченного горла не вырвалосьни звука.
– Доктор Снайпс, смотрите, он пришел в себя. О небо, он спасен.
Спасен?
Оливер увидел над собой две тени, хорошо различимые на фоне темно-серого неба.
–Мистер Лакки? Вы меня слышите? – окликнула его женщина.
– Да, – с трудом прошептал Оливер.
– Он говорит! Слава богу!
Почему слуги дьявола благодарят бога? И почему она назвала его Лакки? Уж Сатана должен знать его настоящее имя.
– Мистер Лакки, нам нужно вытащить вас отсюда, – сказал Снайпс.
– Где я? – Он заговорил, вернее захрипел, но его уже можно было понять.
– Я... э... то есть вы возле городского рва напротив Грейфрайрс, – объяснил Снайпс. – Э... в могиле для бедных.
– Это не ад? – тупо спросил Оливер.
– Не думаю, – проговорила женщина. Боже, какой красивый голос! Он обожал такиеголоса: нежные и бархатистые, как звуки хорошо настроенной лютни.
