она бросала быстрые взгляды в зеркало, удовлетворенно кивая головой.
Синяки от перенесенной совсем недавно блефаропластики практически исчезли, и данный факт не мог не радовать Денисову.
В свои шестьдесят девять Ираида выглядела очень моложаво. На вид ей можно было смело дать не больше пятидесяти пяти, а теперь, когда умелые руки пластического хирурга профессионально поработали над верхними и нижними веками, Денисова казалась лет на двадцать моложе своего истинного возраста.
Молодость… Для женщины она имеет первостепенное значение. Ведь известно, что дамы стареют намного быстрее, чем сильная половина человечества. Конечно, когда тебе перевалило за шестьдесят, говорить о молодости по меньшей мере глупо.
Столь пессимистичного мнения придерживаются многие женщины, но Ираида – относясь к категории дам, ведущих вечную борьбу с возрастом, – не собиралась сдаваться. Да, ей скоро стукнет семьдесят. И что? Подумаешь. Эта цифра пугает лишь двадцатилетних девиц, которые только начинают познавать все прелести жизни.
В тридцать Ираида вообще твердила на каждом шагу, что, разменяв шестой десяток, превратится в дряхлую развалину. Но теперь, имея за плечами опыт и приобретенную с годами мудрость, Денисова поняла одну простую истину – женщине всегда будет столько лет, на сколько она сама себя ощущает. Можно и в девяносто пять оставаться молодой – полной огня и задора – женщиной, а для некоторых старость наступает уже в тридцатилетнем возрасте. В этом деле нет четких правил – в первую очередь все зависит от самого человека. От его мироощущения и любви к жизни.
Иван Федорович – низкорослый седеющий шатен плотного телосложения – зашел в спальню, неся на подносе две чашки дымящегося кофе.
– Дорогая, отвлекись на минутку.
– Ваня, – Ираида с нежностью посмотрела на мужа. – Ты меня избалуешь. Не боишься, что я привыкну и тебе придется постоянно потакать всем моим капризам?
Денисов усмехнулся.
– А чего мне бояться, я только за.
– Будь другом, включи кондиционер. У нас в квартире невыносимая духота.
Денисов выполнил поручение.
– Ты позвонил Лане? – спросила Ираида Карповна спустя несколько минут.
Иван Федорович встрепенулся.
– Забыл, Идочка. Из головы вылетело.
– Не беда. Подай мне мобильник.
Вооружившись телефоном, Ираида набрала номер падчерицы. Когда на том конце послышался осипший голос Светы, Денисова пропела:
– Ланочка, дочка, привет. Это мама.
– Я же просила, не называй меня дочкой, – озлобилась Света. – И прекрати представляться моей матерью!
– Ланочка, ну извини, я же не хотела тебя обидеть.
– Зачем я тебе понадобилась?
– Тут такое дело. Пару часов назад папе позвонила Наталья, она просила нас не приезжать завтра за город.
– Хм… почему?
– Захворала. Очень плохо себя чувствует.
Света пробормотала нечленораздельную фразу.
Бросив сотовый на кровать, Ираида повела плечиком.
– Ланка без изменений. Опять наорала на меня за то, что назвала ее дочкой.
Иван Федорович нахмурил густые брови.
– Мы женаты тринадцать лет, а она никак к тебе не привыкнет. Иногда я думаю, что у Светы нет сердца. Она жестокая, и меня это очень беспокоит.
– Ее можно понять. Ланка хлебнула много горя, к тому же ее муженек снова взялся за старое.
– Запил?
– Похоже на то.
– Но как же так, ведь он лечился.
– Не хотела тебе говорить, но раз уж начала… На той неделе я заехала к ним и застала Сергея валяющимся на полу в маленькой комнате. Он был в отключке. Ланка начала его выгораживать, но я-то прекрасно видела, что мужик вусмерть напился, а не пропустил с приятелем пару пивка, как сказала Лана.
– Бедный Лешка, все происходит на его глазах. Отец алкоголик, мать превращается в истеричку. Мой внук не заслуживает такой семьи. Что с ним будет дальше, я даже боюсь подумать.
Ираида Карповна дотронулась до подбородка.
– Ваня, а может, ты переговоришь с Ланкой?
– По поводу?
– Пусть Лешка живет у нас. Я сама смогу возить его в школу и обратно. Согласись, у нас пареньку будет намного лучше.
– Да я-то согласен, но Светка с Сережкой встанут в позу. Как пить дать – встанут.
– Ты хотя бы попытайся. Я, конечно, могла бы сама поднять эту тему, но тебе известно, как мы общаемся с Ланой.
Денисов кивнул.
– В твоих словах есть резон.
– А пока у Лешки каникулы, он мог бы пожить у Казика.
Иван запротестовал:
– Не смеши. На этот шаг Светка точно не пойдет. Казимира она терпит лишь потому, что я попросил чуточку смягчиться к брату. Нет сил наблюдать, как враждуют два самых близких человека. А чего, спрашивается, враждуют? Ну разве Казимир виноват, что сумел выбиться из среднего класса и обосноваться ступенькой выше?
– Она злится по другой причине. Не может простить Казику отказ.
– А я полностью на его стороне, – твердо проговорил Денисов-старший. – Казимир не обязан был селить в своем загородном доме сестру и зятя-выпивоху.
– Ты прав. Плюс ко всему тогда он жил с Мартой. А эта фифа ни за какие коврижки не потерпела бы в особняке присутствие родственничков супруга.
Иван Федорович разглаживал журнал, а затем, чуть понизив голос, спросил:
– Интересно, где сейчас Марта? Куда она подалась после развода и как сложилась ее жизнь?
– Вот уж до кого мне нет абсолютно никакого дела, так это до Марты. Но, зная ее характер, не удивлюсь, если она успела охмурить какого-нибудь толстосума. Может быть, живет припеваючи в роскошных хоромах с кучей слуг.
– Возможно. – Иван Федорович поднялся и направился к выходу. – И все-таки меня беспокоит Лешка. Как он там? Бедный, бедный внучок.
После его ухода Ираида в очередной раз посмотрела в зеркальное отражение на себя, любимую, и вновь погрузилась в чтение журнала.
Швырнув трубку на рычаг, Светлана затормошила спящего супруга.
– Прекрати храпеть! – кричала она. – Ты меня бесишь.
Открыв глаза, Сергей послал женушку на три веселых.
– Урод! Всю жизнь мне искалечил! Если бы не ты, мы бы с Лешкой купались в достатке.
Приподнявшись, Сергей прогудел:
– Не ори. От твоих визгов у меня башка треснет.
– Она треснет от пьянки. И, положа руку на сердце, скорее бы это произошло.
– Думай, что говоришь.
– А я подумала, хорошо подумала. Ты висишь на мне тяжким грузом, по твоей милости я на ножах с
