самое ближайшее время обязательно ликвидирую все хвосты. Алла женщина добродушная – сжалилась. Разрешила написать заявление на продление сессии еще на два месяца, не забыв предупредить, что если к тому моменту останется хотя бы один хвост, то могу считать себя отчисленной.
Рита сделала маленький глоток воды из стакана, перевела дух и снова погрузилась в воспоминания.
– У дверей деканата я разревелась. Только этого не хватало – проучиться три года и вылететь из института. Ужасно! На улице встретила Мишку, поведала о своих несчастьях. Он усмехнулся и обещал помочь. Оказывается, его дядя приятельствовал с нашим деканом. Не поверите, но уже через две недели в моей зачетке стояли все недостающие подписи. Михаил сделался лучшим другом, мы стали перезваниваться… и вдруг я поняла, что не хочу выходить за Ивана. Захотелось остаться свободной, окунуться в развлечения, и чтобы рядом обязательно находился Миша. Катарина, с вами такое бывало? Вроде ты любишь человека, тебе с ним комфортно, но внезапно на горизонте появляется другой, и ты не отдаешь отчета в своих поступках. Понимаешь, что совершаешь ошибку, а сделать ничего не можешь, будто тебя загипнотизировали.
– Нет, – Ката замотала головой. – Со мной подобного не случалось.
– Тогда вы меня не поймете. С Ваней пришлось расстаться, а спустя восемь месяцев я стала женой Михаила. Он, сын обеспеченных родителей, показал мне жизнь во всей ее красе – мы часто наведывались на дискотеки, в клубы, рестораны. Оттягивались на полную катушку. Родители Мишки меня невзлюбили: властная мать отселила молодоженов в квартиру покойной бабки, где мы и обосновались. К слову сказать, сейчас я тихо умираю именно в этой квартирке. Три года жили как в сказке, затем начались бытовые неудобства, проблемы с деньгами и так далее и тому подобное. Михаил пристрастился к спиртному. Его родители во всех смертных грехах винили меня. Год назад я совершенно случайно встретила мать Ивана. Мы столкнулись в книжном магазине, и в первые секунды я не узнала свою несостоявшуюся свекровь. Женщина сильно постарела, во взгляде появилась отсутствующая ранее отчужденность. Ее слова заставили меня вскрикнуть. Оказывается, Иван покончил жизнь самоубийством месяц спустя после моего бракосочетания.
– Подожди, вы же учились вместе, как так вышло, что вы не знали о трагедии?
– Ваня бросил институт, когда узнал, что свадьбы не будет.
– Продолжайте…
– Ровно через неделю мы с Мишкой поехали к друзьям за город. Он сильно перебрал горячительного, но тем не менее сел за руль, и…
– И?
– Страшная автокатастрофа произошла на въезде в столицу. Михаил погиб мгновенно, я осталась инвалидом на всю жизнь. Ко всему прочему выяснилось, что я неизлечимо больна. Редкая болячка сведет меня в могилу. В принципе, это вся история, если вкратце.
Сергей заерзал на стуле:
– Ритунь, как ты?
– Голова разболелась.
– Постарайся уснуть, ты сильно перенервничала.
Копейкина дотронулась до висков:
– И у меня голова раскалывается. Сергей, не сбегаешь в аптеку?
– У нас есть болеутоляющие.
– Баралгин?
– Нет, брал, но это одно и то же.
– Нет, мне помогает лишь баралгин.
– Прими брал, – настаивал Макаров, протягивая Катке пачку таблеток.
Стиснув зубы, Катка процедила:
– Тогда принеси воды.
Маргарита как-то неестественно вздохнула.
– На, – Макаров протянул стакан сестры.
– Желательно свежей.
– Пей эту.
– Тебе трудно сходить на кухню?
– Не сочти за наглость, сходи сама.
Маленькая кухонька давно не знала уборки. Липкий пол нуждался в тщательном мытье, впрочем, как и гора посуды в раковине. Интересно, эта соседка, Анна Васильевна, знает, что копить грязную посуду негигиенично? Наверняка знает, как-никак по профессии бывший медработник. Тогда почему дамочка не особо следит за чистотой? Странно, очень странно. Неухоженная ванная, грязная кухня… Развела в квартире самую настоящую антисанитарию: посуду вовремя не моет, на пыль, похоже, не обращает внимания, свои волосы с раковины не смывает. Непростительно!
– Мог бы нанять более квалифицированного человека.
– Ты что-то сказала? – Сергей остановился в дверях.
– Не могу найти чашку.
– Открой шкафчик над мойкой.
Наполнив бокал водой из графина, Ката поморщилась. По столу довольно-таки нахально полз жирный таракан. Огромный, рыжий, с длиннющими усищами – настоящий Тараканище.
Сергей снял тапку:
– Сукины дети! Совсем обнаглели!
– Купи средство от тараканов, в магазинах их сейчас навалом.
– Куплю, обязательно куплю. – Макаров смотрел сквозь Катку.
Вернувшись в комнату, Сергей сразу же попросил Копейкину об одолжении:
– Не хочется тебя напрягать, но… ты не сваришь кофе?
Отведя взгляд в сторону, Рита апатично молвила:
– Не подумайте, что Сережа лентяй. Просто мой брат варит отвратительный кофе, поэтому и просит вас орудовать туркой. Разумеется, если вы не против.
– Без проблем. Рита, на вас рассчитывать?
– Ни в коем случае, кофе мне строго противопоказан.
Прежде чем заняться приготовлением бразильского напитка, Катарина подошла к окну и высунулась в форточку. Внизу стояла машина Сергея, а чуть левее две девочки-первоклашки прыгали в резинку. Стоявшая рядом мамаша с детской коляской резко подняла голову, Ката машинально подалась назад.
Чуть погодя, поставив на поднос две чашки, Катка прошествовала в комнату. Марго неестественно засмеялась, а Сергей, вернув белочку на место, воскликнул:
– Выражаю тебе устную благодарность, – взяв поднос, он отошел к столику.
– Над чем смеялись? – спросила Копейкина, соображая, как заставить Макарова хотя бы на мгновенье покинуть комнату.
– Я вспомнила забавный случай, как мы с Максом летали отдыхать в Турцию.
– А Макс это кто?
– Мой муж.
– Подожди-подожди, какой Максим? Ты же говорила, твоего мужа звали Михаил.
Рита побелела пуще прежнего, бескровные губы задрожали, зрачки превратились в два огромных черных шарика.
– Ну да, Михаил… а я как сказала?
– Макс.
– Странно. Вырвалось… не знаю почему. У меня вообще нет знакомых Максимов.
Сергей не дал Катке задать следующий вопрос. Протянув кофе, Макаров весело рассмеялся:
– Сейчас я расскажу вам случай из жизни. Умора. Из разряда «нарочно не придумаешь». Значит, так, дело было в конце восьмидесятых…
Отключив слух, Катарина во все глаза смотрела на Риту. Женщина внимала каждому слову брата, изредка смахивая со лба упрямо падающую челку.
