оставив после себя то, за что в дальнейшем можно было услышать упрек от супруги.
Повернув кран, Катка испытала новое разочарование – горячей воды не было. Пришлось мыть руки холодной и без мыла, так как последнего также не наблюдалось в поле зрения.
Сергей вырос словно из-под земли.
– А-а-а!.. – заголосила Копейкина.
– Да что с тобой сегодня? Ты никак вчера ужастиков насмотрелась, вздрагиваешь по каждому поводу.
– Крадешься как кошка.
– Можешь пройти к Марго, она ждет.
– Сергей, не сочти за любопытство, но почему в ванной нет зеркала, мыла и прочих необходимых принадлежностей? И этот таз с запревшим бельем не создает радостной атмосферы.
– По поводу таза вопросы не ко мне. Стиркой и готовкой занимается Анна Васильевна, а зеркала нет, потому как оно вроде и не нужно.
– В смысле?
– Рита не встает с кровати, ей ни к чему зеркало в ванной комнате.
– А ты?
– Что я?
– Как обходишься без зеркала, когда бреешься?
– Так я не живу с Маргошей, у меня квартира в центре. Ритуня одна.
Катка села на край ванны.
– Ничего не понимаю, говоришь, сестра прикована к постели, а живет одна?
– Не одна, с ней постоянно Анна Васильевна. Соседка по лестничной клетке – бывшая медсестра, а ныне пенсионерка – заменяет Марго руки, ноги, а иногда и глаза, когда требуется почитать книгу или статью в газете. Да ты не смотри на меня как на врага народа, я неоднократно предлагал Ритке перебраться ко мне. Бесполезно, сестра не хочет быть обузой, категорически отказывается покидать квартиру. Приходится почти ежедневно после работы приезжать сюда.
– Значит, в комнате сейчас еще и сиделка?
– Анна Васильевна придет сразу после нашего ухода. Не хочу, чтобы она своим присутствием мешала разговору.
Ничего не понимая, Катарина прошествовала в большую комнату.
Обстановка оказалась скудной – если не сказать больше. Кровать, тумбочка, журнальный столик, два стула и телевизор. Плотные шторы наполовину задернуты, отчего и без того темная комната напоминала полуподвальное помещение.
Маргарита полулежала на кровати, по пояс накрытая одеялом. Стоило встретиться взглядом с сестрой Макарова, как Копейкиной моментально стало дурно. Белое, словно лист бумаги, лицо казалось безжизненным; темные круги под отечными веками и синие губы делали ее похожей на покойницу. Спутанные рыжие волосы спадали на хрупкие плечики, заметно контрастируя с бледным лицом.
Увидев Катку, Рита тихо ойкнула, глубоко вздохнула и чуть вздрогнула.
– У меня гости, не верю глазам! Я думала, Сережа пошутил, сказав, что его знакомая хочет меня навестить. А вы и правда приехали. Господи, какая радость. Вы проходите, не стойте в дверях, садитесь. Сереж, поставь стул ближе к кровати.
Катка приветливо улыбалась:
– Как вы себя чувствуете?
– Не спрашивайте, силы покидают со скоростью ветра. Недолго мне осталось мучить Сергея. И хотя он уверяет, что я обязательно поправлюсь, прекрасно понимаю, больше полугода не протяну.
– Ритка, не смей так говорить, держи хвост пистолетом.
– Ваш брат прав, не стоит отчаиваться, нужно верить в лучшее, не сдаваться.
– В моем положении лучшим будет скорейший приход смерти.
– Так, сестричка, ты заводишь старую пластинку, мы же договаривались.
– Прости, больше не буду. Извините, мне немного неловко. Даже не знаю, что сказать. Я отвыкла от людей.
– А как же ваша сиделка?
Марго закашляла:
– Она женщина с характером. Иной раз с ней и не поговоришь. Вся в себе. Вчера читала мне книгу, потом резко прервалась и понеслась к себе. Представляете, забыла выключить утюг. Как удалось избежать пожара, одному богу известно. Ой… по-моему, я говорю ерунду. Вам неинтересно меня слушать.
– Нет-нет, напротив, – Катарина сжала холодную ладонь Риты. – Когда Сергей рассказал о вашей болезни, мне нестерпимо захотелось вас навестить и сделать подарок.
– Подарок? Мне?
Ката достала из кармана фарфоровую белочку.
– Какая маленькая! Какая прелесть!
– Ее зовут Белянка, – выпалила Копейкина, наблюдая за реакцией Марго.
Рита продолжала радоваться подарку, а вот Сергей покачнулся.
– Подходящее имя для белки, – выдавил он.
– Поставьте ее, пожалуйста, на журнальный столик. Спасибо вам, Катарина.
Четверть часа спустя Катка попросила Риту рассказать о себе.
Марго нервно переглянулась с братом:
– Я, конечно, попытаюсь говорить внятно, но не уверена, что получится. Вообще-то рассказчица из меня отвратительная. Вечно перескакиваю с места на место, истории получаются сумбурные, неинтересные.
Сергей напрягся, а Рита, сделав глоток воды, начала говорить:
– Вы, наверное, уже в курсе, что мы рано остались без родителей? Они погибли, когда мне стукнуло двенадцать. С тех пор Сергей единственный человечек, которому небезразлична моя непутевая, глупая жизнь. В восемнадцать лет я поступила в институт, в надежде получить образование, устроиться на высокооплачиваемую работу и почувствовать себя финансово независимой. Меня несколько угнетал тот факт, что я продолжаю висеть на шее у брата. Но, к большому сожалению, моим мечтам не суждено было сбыться. На втором курсе по уши втрескалась в сокурсника Ваню Колпакова. Вы не представляете, Катарина, какая у нас была любовь. Словами не описать, мы в буквальном смысле боготворили друга друга – он меня на руках носил, пылинки сдувал. Начались мечты о красивой свадьбе, шикарном белоснежном платье и тому подобные девичьи грезы. Ваня познакомил меня с родителями, которые, к слову сказать, прониклись ко мне симпатией с первой встречи. Согласитесь, нечасто встретишь семью, в которой к невестке относятся как к собственной дочери. Будущий свекор со свекровью работали врачами – люди старой закалки, соответственно, интеллигентность вкупе с хорошим воспитанием были неотъемлемой частью их существования.
Рита на мгновенье замолчала.
– Уф… надо перевести дух. Практически ничего не сказала, а голова уже кругом.
– Вы не волнуйтесь.
– Постараюсь, хотя гарантировать не могу, слишком печальная история. Да и концовка у нее совсем не как в любовных романах.
Макаров в задумчивости смотрел на фарфоровую белку.
– Я купалась в любви Ивана примерно полгода, – продолжила Рита, – а затем начали сгущаться тучи. На третьем курсе к нам в группу из академического отпуска пришел красавец Мишка. На первый взгляд, кроме симпатичной мордашки и хорошо подвешенного языка, парень ничем особым не выделялся. Ну умел девчонку рассмешить, ну любил находиться в центре внимания. Ну и что? Подумаешь. На тот момент я была полностью погружена в свадебные хлопоты. С матерью Ивана мы составляли список гостей, спорили по поводу фасона платья… в общем, голова занята, а сердце в предвкушении самого счастливого момента вырывалось из груди. И вдруг, в одно отнюдь не самое прекрасное утро, я узнаю неприятную новость. Мое имя значится в списке студентов на отчисление. Пулей несусь в деканат, а милая Алла Альбертовна заявляет: «Дорогуша, у тебя семь долгов, не считая двух курсовых работ». Начинаю ее заверять, что в
