нибудь видел такую ферму?
— Не видел и не хочу.
— Да что с тобой? — спрашивал Чарльз, выйдя на веранду. — Кто это не хочет посмотреть на ферму, где разводят червей? — И он презрительно уходил прочь.
Джейн буквально разрывалась между братьями. Она очень хотела показать им ферму своего соседа. С другой стороны, ей хотелось быть рядом с Джорджем и постараться развеселить его.
— А давай ты скажешь мне, что ты хочешь делать, и мы это сделаем, хорошо?
— Я ничего не хочу.
— Даже если ты ничего не делаешь, то это тоже занятие. Просто сидеть здесь — тоже дело, только скучное. Ты должен что-нибудь придумать!
— А кто говорит, что должен?
— Я говорю.
— А кто ты такая, чтобы командовать? — Он вскинул голову и упрямо смотрел мимо нее.
— Я дочь владельца этого лагеря, вот кто я. Ну же, придумай что-нибудь, а то я сама придумаю.
Он повернул к ней голову и возмущенно посмотрел на нее. После долгого молчания он неохотно сказал:
— Я должен научиться сам управлять этой штукой. — Он с досадой ударил кулаком по подлокотнику кресла.
— А почему ты этого не можешь?
— Потому что это невозможно.
— Нет, это ты невозможный. Им просто трудно управлять, но это не значит, что невозможно.
— Легко говорить, когда тебе это не нужно делать.
— Но ты этого тоже не делаешь!
— Потому что не умею.
— Потому что не хочешь.
— Ты глупая девчонка!
— А ты — лентяй. Предлагаю тебе пари. Если ты съедешь с пандуса на дорожку, я сделаю так, чтобы тебе было интересно.
— Как это?
— Увидишь, когда съедешь по пандусу. Обещаю, что это стоит того.
— Вот будет здорово! — сказал Чарльз, подойдя к ним.
— Откуда ты знаешь? — спросил Джордж.
— А у меня на все интересное особый нюх!
В конце концов любопытство взяло верх. Джордж пыхтел, раскраснелся от усилий, но в результате ему удалось скатить к дорожке и не перевернуться. Джейн не стала поздравлять его, инстинктивно догадавшись, что, если сделать из его поступка событие, он снова замкнется в себе.
— Сюда, — позвала она. — Это недалеко.
Она повела их к сараю, что находился рядом с ее домом, за забором с табличкой «Вход только для хозяев». Она знала, что мальчишки всегда мечтали забраться на запретную территорию.
— Ну хорошо, я приехал, — сказал Джордж, лицо которого было усеяно каплями пота. — И что ты собираешься нам показать?
Она ввела их в теплый сарай, где пахло свежим сеном и кормом, политым патокой. Приложив палец к губам, она нагнулась к старому ящику и приподняла пучок соломы. Сквозь балки на потолке на ящик падал луч света, и мальчики увидели кошку с прильнувшими к ней крошечными котятами, осыпанными соломенной трухой.
Ребята засияли улыбками.
— Можно их подержать? — спросил Чарльз.
— Пока еще нет, они слишком маленькие. Салем очень ласковая и спокойная кошка, и, когда можно будет, она позволит вам подержать их.
Они стали приходить в сарай каждый день. Чарльзу вскоре надоело возиться с котятами, он лазил на сеновал или изображал из себя фермера, сидя на тракторе. А Джордж подолгу разглядывал малышей, нежно ворковал с ними и подружился с их мамой Салем. Через несколько дней котята отважились выбраться из своего убежища и отправились исследовать окружающий мир.
Родители подарили Джорджу фотокамеру «Кодак», и он снимал все подряд.
— Их уже можно отличить друг от друга не только внешне, но и по характеру, — заметил он. — Вот этот, черный очень робкий. Тот, что рядом с ним, ужасно игривый. А этот, похожий на Салем, такой любопытный! Я назвал его Доком и принес ему игрушку. — Он достал бечевку с привязанной к ней пуговицей и потащил ее по полу. Игрушка сразу привлекла внимание котенка. По примеру полосатого котенка остальные тоже отправились познакомиться с любопытной игрушкой. Один ударил по пуговице лапкой и отскочил назад, ожидая, что она станет делать. Убедившись, что незнакомая вещь не опасна, они осмелели и стали драться за пуговицу. Джордж подтянул пуговицу поближе к своим ногам, затем поднял ее повыше и опустил себе на колени. Цепляясь за штаны, котята карабкались вслед за пуговицей по его ногам и оказались у него на коленях. Он стал их поглаживать и почесывать.
— С ними только нужно иметь терпение, — сказал он и радостно засмеялся, когда один из котят стал цеплять коготками пуговицу на его рубашке.
— Правда, они хорошенькие? — Джейн нравилось, как котята возятся у него на коленях. — Давай я вас сфотографирую.
— Не надо! — вскричал Джордж, испугав двух котят.
— Ладно, не буду, — уступила она, поняв, что он не хочет сниматься в инвалидном кресле.
— А что будет с котятами?
— Одного котенка папа разрешил мне оставить. Я хочу попросить, чтобы он позволил отвезти одного из них маме, в Нью-Хейвен.
— А твоя мама в Нью-Хейвене?
— Да, теперь она там живет.
— И всегда будет жить?
Джейн кивнула и проглотила комок в горле.
— Она не хочет жить здесь после смерти Стюарта.
Джордж помолчал.
— Потому что сильно по нему тоскует?
— Мы все по нему тоскуем. Но мама не может здесь жить. Она больше не может работать. — Джейн сама не понимала, как смогла все это высказать. — А знаешь, это даже хорошо, что теперь мама живет у тети. Когда она стала тосковать по Стюарту, я… я иногда даже ее боялась.
Джейн с удивлением обнаружила, что в этом сарае, где всегда царили сумерки, скрывающие ее лицо, ей легко разговаривать с Джорджем. Он ее даже не видел, поэтому все было как в церкви на исповеди.
— Мне очень жаль, — грустно проговорил Джордж.
За последний год ей столько раз говорили эти слова, что она уже слышать их не могла. Все выражали свое сожаление. Они сожалели, что Стюарт оказался на корабле, куда угодила японская бомба. Сожалели, что он погиб, когда уже возвращался на базу. Сожалели, что его полностью уничтожило взрывом, поэтому нельзя было даже привезти домой его гроб с останками. Сожалели, что ее мама не сумела перенести потрясение от его гибели.
Все сожалели, но помочь ничем не могли.
— Наверное, тебе надоело это слышать, — сказал Джордж, словно угадав ее мысли.
Она смущенно шаркнула по соломе босой ногой и кивнула. Как он об этом догадался?
— Я тоже часто это слышу, — продолжал Джордж. — Все мне твердят, как им жаль, что я заболел. Все так меня жалели, что я и сам стал себя жалеть. И я специально сейчас сказал, чтобы ты знала. Я решил покончить с этой жалостью к себе — прямо сейчас, сию же минуту.
Джейн выжидала, не уверенная, правильно ли она расслышала. Но в сарае было тихо, только котята тихонько мяукали, и она не могла ошибиться. Она робко подняла голову и увидела на его лице… улыбку, чего меньше всего ожидала.
