— Но я могу. — Вот. Она произнесла это, вызов брошен на землю между ними.
— Что это должно означать? — спросил он. — Куда ты пойдешь? Ты никого не знаешь. Я хочу сказать…
— Я знаю, что ты хочешь сказать, Джек. Теперь нет никакого смысла прибегать к дипломатии, разве не так? Весь этот брак был выстроен вокруг твоей жизни, твоего родного города, твоей работы.
— Эта
— Ну, черт побери, я полагаю, что должна быть за это благодарна. Может быть, это был способ смириться с тем фактом, что тебя нет дома.
— Я не знал, что ты чувствуешь себя обиженной из-за того, что меня занимает моя работа.
— Ты вообще не знал, что я чувствую по поводу массы вещей. Например, по поводу твоей неверности. Если бы ты знал, что я чувствую на этот счет, ты, вероятно, бросил бы меня,
Его мобильник зазвонил снова.
— Мне пора на работу, — бросил он и отправился одеваться.
Он показался из гардеробной несколькими минутами спустя и выглядел опрятным и начищенным, словно орел-скаут.
— Послушай, Сара, — сказал он. — Нам нужно справиться с этим. Смотри на вещи проще. Сегодня вечером мы еще поговорим об этом.
Она стояла у окна и смотрела, как его большой сияющий автомобиль исчезает на залитой дождем дороге. После того как он уехал, она осталась стоять там, глядя на серый день. Ее ум лениво работал, угнетенный разочарованием и медленно растущей яростью. Она перебирала в уме вещи, которые сказал ей Джек, и кое в чем признала его правоту: они так сосредоточились на желании иметь ребенка, что не заметили, как перестали хотеть друг друга.
Это было увечье, слишком часто используемое извинение неверности. А Джек был взрослым человеком. Это не извиняло того, что он сделал, и не придавало юридической силы его требованию развода.
Она глубоко вздохнула. Итак, что она должна делать: слоняться по дому весь день и ждать, когда он приедет домой и обуздает ее? Отличный план.
3
Пустая прерия, пересеченная прямыми дорогами, расстилалась, как громадная пустыня, перед бампером GTO. Это замечательно, думала Сара, как быстро городской пейзаж Чикаго уступил место широкому серо-белому раздолью унылой земли.
Под вечер ее мобильник проиграл мелодию. Это звонил Джек. Она ответила не поздоровавшись.
— Я уезжаю, — проинформировала она его.
— Не будь такой тупицей. Мы договорились поговорить об этом. — Голос Джека был хриплым от ярости и разочарования.
— Я ни о чем с тобой не договаривалась, но похоже, ты этого не заметил. — Когда он перестал ее слушать? — подумала она. И почему она этого не заметила? — Нам не о чем больше говорить.
— Ты шутишь? Мы едва начали обсуждать это.
— В следующий раз, когда я свяжусь с тобой, я обращусь к адвокату. — Как будто у нее был адвокат на этот случай. Она чувствовала себя такой обманщицей, говоря о «своем» адвокате. Но через день после того, как она застукала мужа с другой женщиной, у нее появилось ясное видение ее будущего — судебное разбирательство.
— Прекрати, Сара…
Она нажала на газ, чтобы миновать одноквартирный дом.
— Боже мой! — Голос Джека зазвучал громче. Он ей не верил. — Не говори мне, что ты забрала GTO.
— Именно так. Я не хотела говорить тебе. — Она выбросила телефон в окно. Это был глупый, детский жест. Бог знает что, ведь ей может понадобиться мобильник.
Она остановилась в «Радио-Шак» и купила дешевый телефон — так, на всякий случай. Она купила его быстро и с ледяным спокойствием, словно делала это каждый день, словно и не чувствовала внутри нарастающей паники. Вокруг себя она воздвигла раковину, мозг, работавший как часы, делал каждый ее шаг бесстрастным и эффективным.
Это было похоже на то, как если бы она репетировала, как она бросает своего мужа, сотни раз до того. Упаковать сумку, взять CD со всей личной информацией, которая ей может понадобиться, и со всей той темной музыкой, исполняемой грустными голосами, которую она могла слушать в дороге. У нее не возникло проблем с тем, чтобы собрать записи, — это было просто. Она точно знала, где что лежит. Одной из ужасных сторон болезни Джека было то, что им пришлось держать все свои вещи и документы в порядке. В их отношениях был кавардак, зато все их документы содержались в строгом порядке, включая ее отдельный банковский счет и право на GTO.
Она направлялась неизвестно куда и думала о том, что она оставила позади, — хрустальную лампу «Уотерфорд», например. И итальянскую кожаную софу, фарфор из Белека и соответствующие тарелки, набор кухонных ножей «Порше», телевизор с плоским экраном. Может быть, однажды она станет скучать по всем этим вещам, но пока ей не хотелось даже думать о них. Словно дикое животное в стальной клетке, она готова была отдать часть себя в обмен на свободу.
Сара остановилась заправиться в городке под названием Шанс. Она отправилась в туалет, чтобы переодеться, и обнаружила, что набила свой чемодан слишком большим количеством блузок и блейзеров и забыла о насущных вещах, таких как щетка для волос или пижама. Может быть, ей стоило уделить больше времени сборам в это свое путешествие. Но когда ты сбегаешь от разрушенного брака, у тебя в самом деле нет времени на покупки или планирование на сколько бы то ни было вперед. У тебя даже нет времени подумать.
Она провела по волосам расческой из сумочки, дернув пряди. Ее волосы были как бы в стадии между стрижками, не слишком длинными и не короткими. Джеймс утверждал, что любит, чтобы ее волосы были длинными и шелковыми, — он обычно называл ее «моя калифорнийская девочка».
— У вас есть свободные мастера? — спросила Сара женщину за кассой в парикмахерской Шанса в Иллинойсе.
— Что вы хотите, дорогая? — Хитер, парикмахер, оглядывала ее в зеркале.
Сара коснулась своих волос.
— Я хочу ритуально избавиться от человека, которым никогда не была.
Хитер ухмыльнулась, провожая Сару к стулу.
— Моя специализация.
Какое облегчение было положить голову в раковину, закрыть глаза и сдаться теплым струям из крана и кремовой текстуре шампуня. Знакомый запах салона успокаивал ее.
— Вы — натуральная блондинка, — заметила Хитер.
— Я пыталась покраситься в рыжий, но у меня ничего не получилось. Пробовала также разные оттенки коричневого. Я полагаю, мы всегда ищем чего-то другого.
— А сейчас? — Парикмахер закончила мыть голову шампунем, затем мягко и без усилий провела по волосам Сары.
Сара глубоко вздохнула и уставилась на свое отражение в большом круглом зеркале над прилавком. Отросшие волосы делали ее облик странным и незаконченным, она была похожа на цыпленка.
— Я думаю, короткие волосы — то, что нужно.
Она услышала щелканье ножниц и подумала, что решение бесповоротно. Прохладный ветер коснулся
