всех залов аббатства.
Запахло жженым, и каждая полоска герба Морлея отпечаталась на нежном бедре. От невыносимой боли Роза едва не потеряла сознание.
Внезапно дверь открылась, и в комнату стремительно вошел еще один монах. Его лицо было скрыто капюшоном.
– Что случилось? – недовольно спросил Талворк.
– Он здесь, ваше преосвященство! Лорд Хок в Морлее!
Талворк торжествующе посмотрел на соратников.
– Со мной! – кивнул он Грифиту и Андрусу.
– А ты посторожи эту шлюху, – велел епископ вошедшему монаху.
Роза с ненавистью смотрела на стража. Боль нестерпимо жгла тело, но она нашла в себе силы сказать:
– Чума на всех вас! Вам никогда не победить Гарета Хока!
– Это уж точно, госпожа! Им его не победить!
Роза была удивлена дружеским тоном голоса стража. Монах поднял с пола ее накидку и набросил ей на плечи.
– Быстро уходим отсюда. Только тихо! Пока все не открылось. Я не знаю, сколько у нас времени в запасе.
Они выскочили в коридор и миновали переходы, пересекли пустынный зимний сад и через потайную дверь вышли за стены аббатства.
Роза с трудом глотала морозный воздух. Ночное небо было усеяно звездами, луна проливала холодный свет на землю. Вдруг Роза заметила темную фигуру всадника на черном коне. Радостный крик вырвался из ее груди. Это был Гарет.
Не обращая внимания на боль в ноге, она бросилась к мужу. Через мгновение Роза оказалась в его объятиях и уткнулась ему в грудь, задыхаясь от бега и рыданий.
Он прижал ее трепещущее тело и прошептал:
– Теперь, соловушко, ты в безопасности.
Роза вытерла слезы. Ее охватил ужас, когда она представила, что с ней было бы, если б не Гарет и лжемонах. Она узнала: это был Джайлс.
– О, Гарет! Как ужасно… – начала Роза.
Гарет поцеловал ее в лоб.
– Все позади, дорогая моя! Нам нужно торопиться. Скоро епископ поймет, что доклад Джайлса вранье.
ГЛАВА 10
Они ехали уже несколько часов, почти не разговаривая в дороге. Джайлс был сосредоточен. Он чутко прислушивался, нет ли за ними погони. Гарет старался держаться рядом с Розой. Ему хотелось найти такие слова, чтобы она поняла, как он переживал, узнав, что она стала пленницей епископа.
Роза дрожала от холода и боли, мучительно терзавшей бедро.
Гарет смотрел на Розу, и его сердце переполнялось состраданием. Он мог только предполагать, что ей довелось пережить в застенках аббатства. Должно быть, девушка испила чашу страданий до дна! Он заметил, что она замерзла.
– Возьми мой плащ, – предложил он и начал стягивать его с себя.
– Нет, спасибо, не надо.
– Надень, я прошу.
– Нет! – отказ прозвучал слишком резко.
Гарет снова набросил снятый плащ на себя.
Ему хотелось оказать жене что-нибудь ласковое, но он почувствовал, что Роза уже изменилась за время, прошедшее с момента спасения – теперь она не бросилась бы к нему в объятия, как к своему спасителю. Гарет понял: Роза решила показать, что, как и прежде, не нуждается в его опеке.
Они приехали в Мастерсон только к вечеру следующего дня, добравшись тайными тропами через болота, чтобы на наезженных дорогах их не застигла погоня.
После долгого пути у Розы болела каждая косточка. Она знала, что ее ждет теплая комната, ванна, горячий ужин.
Роза наслаждалась теплом и покоем. После всех испытаний купание стало необходимостью, лечением, отрадой. Она оставалась в воде до тех пор, пока измученное тело не налилось приятной истомой.
Пришла Кейт. В руках у нее была стопка свежих простыней.
– Будут ли еще какие-нибудь распоряжения? – спросила она, держась подчеркнуто сдержанно и сухо.
После ванны Роза облачилась в домашнее полотняное платье. Кейт принялась причесывать ее гребнем с длинными деревянными зубцами, но делала это нарочито резко, как будто мстительно. На зубцах остался клок блестящих черных волос.
