– Это не ответ, Мак.
– Нас в этом деле только трое, Дэнни: ты, я и Эрнандо.
– А как насчет моей жены?
– Ко-ри-андр, – по слогам произнес Свейзи. – Она больше не твоя жена, мой милый. Она твоя вдова. – Помолчав, Свейзи добавил, словно это только что пришло ему в голову. – Может, она сбежит с нашим славным сыщиком и будет жить с ним долго и счастливо. Тогда они наверняка перестанут тебя искать – они вообще о тебе забудут.
Дэнни еле сдержался, чтобы не вскочить и не схватить Свейзи за горло. Господи, лучше бы этот чертов Свейзи сам варился в том котле, где кипели сейчас кролики!
– Конечно же, все это не имеет никакого отношения к их роману, Дэнни. Все это – просто дело времени. Беда в том, что чем умнее женщина, тем больше времени ей требуется, чтобы обо всем забыть. А твоя жена очень умна. – Взгляд Дэнни устало блуждал по видневшимся вдали пампасам. Свейзи продолжал. – Что касается тебя, Дэнни, то я очень обеспокоен. – Тон его звучал почти отечески. – Что же, черт побери, требуется, чтобы заставить тебя жить полной жизнью? Знаешь, этой девочке ведь всего семнадцать лет, она очень чувствительна и всякий раз ты ужасно расстраиваешь ее, прогоняя из постели. – Он попытался улыбнуться. – Ты разовьешь у бедняжки комплекс.
– Скажи ей, что я не люблю девочек.
– Она никогда не поверит, что ты голубой.
– А кто говорит о голубых? Скажи ей, что я люблю только взрослых женщин.
– Она не поймет.
– Когда она вырастет, то поймет. А когда поймет, тогда я, пожалуй, перестану выбрасывать ее из своей постели.
– Попробуй ее, – продолжал уговаривать Свейзи. – Давай, я пришлю ее тебе сегодня ночью.
У Дэнни болела голова, ныло сердце, и он все время видел перед собой лицо Кори. Дэнни прекрасно понимал, чего добивается Свейзи. Он стремился разделить в сознании Дэнни прошлое и настоящее. Руки Дэнни дрожали так, что он не стал даже пытаться поднести к губам сигарету. Что ж, пусть присылает свою девчонку. Сейчас все средства хороши, лишь бы помочь ему сохранить рассудок.
– Хорошо, – согласился Дэнни. – Присылай свою девчонку.
Свейзи вскочил с места и крепко обнял Дэнни. Как мало, оказывается, требовалось, чтобы сделать этого старого козла счастливым – просто пообещать, что он не выбросит из своей постели какую-то малолетнюю проститутку. Еще минут десять Дэнни выслушивал рассуждения о том, что Хорхе не создаст никаких проблем, если только за ним все время приглядывать и если только никогда не давать ему действовать в одиночку, принимая самостоятельные решения, потому что в этом случае он вполне способен спасти собственную шкуру за их счет… Но теперь они решат все проблемы, и он, Свейзи, вздохнет с облегчением впервые с тех пор, как узнал, что Дэнни поручил Хорхе передать жене этот чертов миллион долларов. Ведь вся эта история могла стоить всего того, чего они добивались до сих пор. Что касается Стампы, то этот вопрос не стоит даже обсуждать, хотя он, конечно, надеялся, что старик сможет спокойно уйти на пенсию и жить на доходы от продажи свитеров, которые вяжет его жена.
И еще десять минут Дэнни выслушивал лекцию на тему: что если они хотят достичь всего, что запланировали, в их жизни не должно быть места ни личным переживаниям, ни обязательствам перед близкими. Свейзи похвастался своей небольшой армией, которую сумел оснастить на деньги, добытые Дэнни. Потом добавил, что двое из его ребят сейчас как раз в Нью-Йорке и готовы на все во имя общей цели.
Свейзи встал и сказал, что теперь, когда они пришли к единому мнению о том, как вести дело дальше, им больше не о чем беспокоиться. По крайней мере, эмоциональное состояние Дэнни теперь не кажется ему таким беспросветным – Дэнни явно начинает выздоравливать. У Кори впереди еще целая жизнь, и Свейзи сильно сомневается, что она проведет ее в трауре или в одиночестве. Сам он желал ей только добра… Что же касается их троих, то планы немного меняются. Все идет достаточно спокойно, и они, скорее всего, смогут отправиться на Кубу раньше, чем рассчитывали. По плану, сначала должен был улететь Свейзи с деньгами, а затем – Дэнни и Эрнандо с картотекой и компьютерами.
Дэнни слушал Свейзи, уже нисколько не сомневаясь, что он должен вернуться к Кори. Пока не поздно.
Дэнни проводил Свейзи до дверей. Он никак не отреагировал на дружеское похлопывание по плечу и промолчал, когда Свейзи еще раз выразил удовольствие по поводу того, что Дэнни решил вернуться к нормальной жизни. Что ж, если трахаться означало жить нормальной жизнью, ладно, он согласен «возродиться».
Свейзи еще раз обнял его, надел анорак, затем снова провозгласил, что ничто и никогда не сможет встать между ними, потому что они – одна команда, одна семья. Когда Свейзи наконец ушел, Дэнни задумался о том, что все только что сказанное звучит странно знакомо, хотя он и не мог вспомнить, где и когда мог это слышать.
«Было во всем этом что-то такое, – думал Дэнни, продолжая курить сигарету за сигаретой, – что постоянно меня беспокоит, какие-то особые сигналы, несказанные слова». Конечно, Свейзи был прав в отношении некоторых вещей. Стампа болен и стар, он живет как бы в долгу у смерти, и жизнь его мало что значит. Гораздо большей проблемой являлся миллион долларов. Как предупредить Хорхе так, чтобы Свейзи не заподозрил, что он вовсе не собирается отменять своего решения передать эти деньги Кори? Можно было, например, сказать, что он говорил с братом, но Хорхе не захотел ничего слушать, потому что в нем проснулись родственные чувства – как-никак Кори должна была родить ему племянника. Или сказать, что он попытался связаться с братом, но не смог… Когда деньги дойдут до Кори, Дэнни будет уже все равно, что произойдет дальше.
Дэнни снова представил себе Кори. Вот она лежит в постели и смотрит на него, а Дэнни медленно целует любимые места на ее теле – глаза, нос, уши, шею, губы, – а потом все сначала. Прощай, малышка!
Свейзи никогда не понимал глубины и силы его чувств к Кори. Никто не понимал, кроме, может быть, Эрнандо.
Устроившись поудобнее в кресле, Дэнни стал ждать, когда Эрнандо вернется из города. Он решил поговорить с ним о деньгах. Эрнандо должен что-нибудь придумать, раз уж дело касается Кори. В конце концов, когда-то он ведь тоже ее любил…
Внезапно его охватило желание. Он стал думать о малолетней проститутке, которую приведут ему сегодня ночью… Он вздрогнул, обливаясь холодным потом, и мысли его приняли совершенно другое направление. Дэнни понял, что именно в словах Свейзи показалось ему таким знакомым. Все было абсолютно так же после убийства Мэттью Джонсона – точно таким же тоном Свейзи разглагольствовал тогда о гордости и чести монтанерос, которые оправдывали совершаемые ими убийства.
19
Комиссия по делам банков штата Нью-Йорк начинала потихоньку давить на окружного прокурора, а ей, в свою очередь, угрожала санкциями из Вашингтона Федеральная корпорация по страхованию вкладов, а у тех требовали отчета в министерстве финансов. Всем им хотелось, чтобы обвинения были предъявлены каждому члену совета директоров «Интер федерейтед», членам кредитных комитетов банка и Хорхе Видалу. Но больше всего во всех этих инстанциях хотели, чтобы Фернандо Стампа открыто и официально выступил с показаниями против Дэнни Видала. Самым неприятным в этом деле было то, что, хотя Стампе и пообещали полную безопасность, он по-прежнему не рассказывал всего, что знал. Вместо этого он выдавал только обрывки информации и скармливал ее Адаму по кусочкам, хотя все время обещал рассказать больше. Такое положение вещей, конечно же, не позволяло рассчитывать на скорое завершение дела. Прокурор приказал Адаму Сингеру вести допросы пожестче. Пусть Стампа сначала выдаст всю информацию, а уж потом они разберутся, кому и в чем предъявить обвинение.
Адам узнал об этом сразу после возвращения из Хьюстона. Теперь, помимо бесконечной бумажной работы, он должен был еще несколько часов в день играть в дантиста с Фернандо Стампой. Кроме шуток, выдирать зубы Адаму было бы легче…
Фернандо Стампа с женой прибыли за сорок минут до назначенного времени. Адама вызвали с совещания, и он, к удивлению охранников в приемной, сердечно поприветствовал пожилого
