он по-настоящему о них заботится. – Эльза взглянула на Адама поверх очков. – Он так всех очаровал, что они молчали.
– Да и зачем им было начинать бороться с Дэнни, если он платил им жалованье? – добавил Стампа.
– А платил он всегда в срок? – спросил Адам, восхищаясь про себя талантами этого человека.
– Да, это всегда было его первой заботой.
– Не считая, конечно, самого себя, – добавила Эльза.
– А он говорил вам когда-нибудь, что эти деньги предназначены именно для Кубы, мистер Стампа? – спросил Адам.
– Он говорил мне, что когда наберет необходимую сумму, то наймет частный самолет и перевезет деньги именно в Гавану.
– Как, по-вашему, в тот день, четвертого июля, он собирался сделать именно это?
– Насколько я знаю, он собирался лететь в Гавану через Акапулько, где должен был захватить с собой Хорхе.
– А что он собирался делать с деньгами в Акапулько?
– Я не знаю.
– А мне казалось, вы говорили, что он собирался подыскать дом.
– Нет, это не так, – признался Фернандо Стампа. – Это была официальная версия, которую надо было рассказывать каждому, кто станет интересоваться.
– Но как пятьдесят миллионов долларов поместились в двух чемоданах?
– Там было не пятьдесят, а сорок шесть миллионов четыреста тысяч. Не забывайте, я ведь переправлял туда по шестьсот тысяч в течение шести месяцев.
– Тогда как могли поместиться в двух чемоданах сорок шесть миллионов четыреста тысяч? – Адам изо всех сил старался, чтобы голос его не звучал раздраженно.
– Дэнни пересчитал все до последнего доллара.
– Вы ведь сказали, что, когда Дэнни вылетел из Нью-Йорка, деньги были при нем.
В глазах Стампы появились слезы.
– Чудовищная несправедливость судьбы, но все было именно так.
Когда на столе зазвонил телефон, супруги Стампа вопросительно взглянули на Адама. Взяв трубку и выслушав сообщение секретарши, он попросил перезвонить через несколько минут. Решил воспользоваться вынужденной паузой в разговоре, чтобы сменить тему.
– Вы знаете что-нибудь о деле Мэттью Джонсона?
Эльза Стампа перестала вязать.
– Мой муж не имеет к этому никакого отношения! – выпалила она.
– А никто и не говорит, что имеет, миссис Стампа, – абсолютно спокойно ответил Адам. – К тому же ваш муж по-прежнему находится под нашей защитой все на тех же условиях.
– Да, – тихо сказал Стампа. – Мне знакомо это дело. Джонсон был почетным консулом США в Кордове.
Адам откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– Его убил Дэнни Видал?
Стампа даже не оглянулся на жену, ища одобрения, и изложил все те факты, о которых до этого сообщал сам Дэнни Видал на пленке, имевшейся в распоряжении Адама. Когда он закончил, Адам решил, что пора вернуться к настоящему.
– Вы, очевидно, были очень близки с Дэнни Видалом.
– Да, поэтому мне так трудно сейчас.
– Он был частью прошлого, о котором бывало иногда очень больно вспоминать, – тихо добавила Эльза.
Адам осторожно продолжал:
– Вы ведь понимаете, мистер Стампа, что окружная прокуратура расследует вовсе не убийство Мэттью Джонсона. Единственная причина, по которой я упомянул об этом деле, в том, что мне хочется как можно лучше узнать, что за человек был Дэнни Видал. Тот самый человек, с которым вы были так близки, которому так доверяли и который поставил вас под прямую угрозу предъявления уголовного обвинения.
– Я никогда не пришел бы к вам, если бы Дэнни не поставил меня в подобное положение, – подтвердил Стампа.
На секунду Адам подумал о Кори, ждущей его внизу, представил, что произойдет, когда она войдет сюда. В голове его созрел план.
– Я хочу, чтобы вы знали: я прекрасно понимаю, что для вас это было одним из самых трудных решений в вашей жизни. – Адам сделал паузу. – Понимаете, если бы не ваши близкие отношения с Дэнни, я был бы абсолютно уверен, что этот человек инсценировал собственную смерть, – солгал он. – Именно тот факт, что вы были так близки, заставляет меня подумать о том, что Дэнни Видал никогда не сделал бы ничего подобного с этими чеками, если бы не собирался в ближайшее же время как-то исправить ситуацию. – Снова пауза. – Вот почему я верю, что он действительно погиб в катастрофе.
Хотя Стампа принял заявление Адама почти с благодарностью, Эльза поспешила высказать свои сомнения.
– Я провела не одну бессонную ночь, пытаясь понять, каким образом он хотел покрыть эти чеки.
– Этого мы уже никогда не узнаем.
– Я не поверю, что Дэнни действительно собирался подставить меня под удар, – упрямо повторил Стампа.
– Это и возвращает нас к вопросу, который я задал вам с самого начала, мистер Стампа. Почему вы не подождали какое-то время, прежде чем прийти ко мне?
Стампа выглядел пристыженным.
– Я испугался, – тихо произнес он.
– У вас были сомнения, не так ли? – мягко произнес Адам.
– Моя жена… – начал Стампа.
– Мы и так много пережили, – спокойно сказала Эльза.
– Это был настоящий шок, – перебил ее Стампа.
– Миллион долларов – большая сумма, – согласился Адам, прекрасно понимая, что Стампа явился к нему, уступив нажиму жены.
– Я старый человек…
Адам кивнул. Надо как можно тщательнее подбирать слова, потому что теперь время решало все, и он просто обязан был использовать этот шанс.
– Когда вы последний раз разговаривали с Дэнни Видалом?
– Примерно за неделю до авиакатастрофы.
– Вы абсолютно уверены, что не говорили с ним после этого – например, в тот момент, когда его самолет сел на дозаправку в Хьюстоне?
– Абсолютно уверен.
Адам пожал плечами.
– Видите ли, мистер Стампа, если мы сможем доказать, что Дэнни Видал мертв, то это будет для вас только хорошо. Иначе кто-нибудь может решить, что вы были во всем заодно до того самого момента, когда Дэнни покинул вас, унося в руках портфель с миллионом долларов. Если вы знаете какой-нибудь факт, который доказывает, что Дэнни Видал не мог инсценировать собственную смерть или по крайней мере делает этот факт маловероятным…
Миссис Стампа, казалось, тут же забыла о своем вязании.
– А как же обещанная неприкосновенность?
– Неприкосновенность могут и отменить, если только у кого-нибудь возникнут хотя бы малейшие подозрения, что ваш муж лжет или даже просто говорит не всю правду.
Ну и что с того, что он сам изобретает правила по ходу игры? Ведь человек, сидящий напротив, наверняка сказал ему не все.
– Они ждали ребенка, – бесцветным голосом объявил Стампа, едва подняв глаза.
